Олег Верещагин Воля павших

-- Нет, - Гоймир повернулся и пошёл к выходу, ступая чунями так, сло-

вно они были сделаны из свинца.У самой двери обернулся, взялся рукой за косяк - выступили на тыльной стороне ладони струны сухожилий. - Не желаю я его им. Нету мочи желать.

И - вышел, чиркнув ножнами.

Гостимир, посвистывая сквозь зубы, смотрел ему вслед. Потом по-дошёл к двери, провёл ладонью по косяку. И свистнул уже громко, изум-лённо.

В косяк, сколоченный из местной плотной, кручёной ветрами сосны были глубоко впечатаны, словно зубья капкана, следы пяти человечес-ких, когтями разведённых гневом - пальцев.

* * *

На шестые сутки после ранения Олег вовсю трескал твёрдую пищу и мечтал разбогатеть, наладив поставки отсюда того же бальзама.Но бо-льше своего выздоровления удивляло его отношение к происходящему окружающих - в том числе - семьи Бранки. Они ничуть не сетовали на то, что он порушил намечавшуюся родственную связь с будущим князем. Похоже, Бранка не привирала, когда говорила, что девушки тут сами вы-бирают, с кем быть и кого бросать.

Часто заходили ребята. Но больше всего обрадовался Олег, когда зашёл Йерикка. Усевшись на табурет, пододвинутый ногой, скрестил ру-ки на рукояти поставленного между ног меча и долго изучал Олега. Ясно было, что новостей от него не дождёшься,зато сейчас будут точно описа-ны моральный облик и трудное, короткое будущее Олега.

Угадал. Йерикка шевельнулся, сел удобнее и сказал:

-- Тут в одной вёске есть двое мужиков. А прозванья у них - Преступляк и Кровопущенко... Ну, фамилии, по-земному.

-- Ты к чему это? - напружинился Олег.

-- Вот я и думаю,кто из вас кто. Судя по всему, Преступляк ты. А Кровопущенко...

-- Ладно тебе, - рассмеялся Олег. Йерикка вдруг с интересом спросил:

-- Слушай, а ты понимаешь, что Гоймир тебя чуть не убил?

Ответом был удивлённый взгляд - Олег о том и думать позабыл. Йерикка громко расхохотался, откинув голову:

-- Да, Олег, я бы хотел иметь такого...

-- Друга? - серьёзно спросил Олег. Горец посерьёзнел и покачал головой:

-- Да нет, друг у меня вроде уже есть... Я бы не отказался от такого младшего братишки, как ты! Жаль, что расстанемся...

-- Может, ещё и встретимся, - Олег подмигнул. - Приедешь к нам, и мы с тобой Думу разгоним на х...р.

-- Можно, - легко согласился Йерикка, не уточняя, что это за Дума и за что её разгонять. Олег продолжал развивать планы:

-- И девчонки у нас тоже ничего.

Йерикка почему-то смутился. А Олег уже осторожно спросил - словно тропку на болоте нащупывал:

-- Значит, ты на меня не сердишься, что... ну, короче...

-- Я? - Йерикка поднял брови. - Погоди-погоди, а почему Я должен сердиться?

-- Ну, ведь ты же меня предупреждал, -пожал голыми плечами Олег.

-- Именно ПРЕДУПРЕЖДАЛ, а не бегал за тобой с мечом, чтобы заста-

вить отказаться от Бранки. Ты выбрал? Выбрал. Теперь пожинай плоды своих грязных деяний... а мне на тебя сердиться не за что.

-- Очень приятно слышать, - улыбнулся Олег. - Только... как с Гоймиром?

-- Э, а вот это тоже твои проблемы, и тут тебе никто не поможет.

-- А ещё друг, - с деланной обидой ответил Олег, но Йерикка не принял шутки:

-- Драться вместе с тобой, закрыть тебя от пули или клинка, веселиться

или вынести с поля боя, грустить или странствовать - это пожалуйста... и не только я. Но любовь... любовь, Олег, это такая стервозная штука... она только для двоих. И все проблемы, с ней связанные - тоже. А иначе это уже не любовь. - и Йерикка пропел: -- Не бывает любви несчастной...

Может быть она горькой,

Трудной,

Беззащитной и безрассудной.

Но несчастной любви не бывает,

Даже если любовь убивает!

Тот, кто этого не усвоит -

И несчастной любви не стоит... Слышал такое?

-- Не-ет... - медленно ответил Олег. - Эрик, а у тебя есть девчонка?

-- У меня? - Йерикка поднялся. - Ну, выздоравливай. Пойду, мне сегодня на поля.

Он очень быстро вышел, даже не пожав руку и оставив Олега в по-лнейшем недоумении - то ли обиделся, то ли что-то вспомнил, то ли про-сто не захотел ответить, то ли правда опаздывал?..

...Этим вечером Олег не мог уснуть. Он лежал в постели, положив под одеялом ногу на ногу и откиунв голову на подушку. За окном висел искривлённый, разбитый ковш Большой Медведицы - Лося по-здешнему. Где-то снаружи смеялась девчонка - счастливо, взахлёб, как смеются лишь в юности. Ей отвечал неразборчивый, грубоватый мальчишеский басок - и вот смеются уже двое.

-- Бранка, - вслух сказал Олег.

-- Да?

Он вскинулся. Бранка стояла у дверей в своей обычной позе - голо-вой к плечу, одетая в "уличные" рубашку и штаны, босиком, без пояса.