Анатолий Ткачук - Лекарство от Апокалипсиса

Принятие душа и переодевание в условно чистую одежду было необходимой процедурой после каждого захода под саркофаг. Это был установленный порядок при работе в этом месте, который со временем превратился в целый ритуал.

В период активной ликвидации последствий аварии был разработан специальный метод принятия душа, заключавшийся в чередовании использования холодной и горячей воды. Так, сначала необходимо было ополоснуть тело холодной струей, чтобы смыть радиоактивную пыль с поверхности тела. Затем горячая вода позволяла раскрыть поры и очистить их от попавшей грязи. А после вновь, обдав себя холодом, человек подготавливал организм к выходу в радиационную среду уже с закрытыми порами, что создавало препятствие для попадания зараженных частиц внутрь тела. Так, даже простые и привычные для человека вещи в радиационном мире приобретали свой какой-то не всегда понятный и сразу воспринимаемый оттенок. Но это был не вымысел или чья-то изощренная фантазия. Нет, это было обусловлено лишь одним – стремлением сохранить человеческую жизнь. Только теперь в условиях отсутствия горячей воды нужно было просто смыть любые частицы, осевшие на коже.

Макс после двадцатиминутного пребывания в душе появился с выражением глубокой задумчивости на лице. Алекс в соседней душевой кабинке значительно раньше закончил процедуру и уже переоделся в выданный ему комплект не новой, но чистой станционной одежды.

– Что-то стряслось? – спросил Алекс, глядя на взволнованное лицо своего спутника.

– Да не то, чтобы случилось… но все же… как-то неправильно все это.

– Что?

– Да вот какая штука, – он приподнял брючину. В том месте, где разорвался защитный костюм, на ноге появилось удлиненное покраснение, обрамленное розоватым ореолом.

– Это же ожог! – для постановки подобного диагноза не нужно было быть медиком.

– В том-то и дело, что это настоящий радиационный ожог! У меня однажды уже такое было, – Макс поднял другую штанину. На ноге примерно в том же месте находился большой сероватый шрам, говоривший о том, что повреждение было весьма глубоким. – Так вот, тот ожог я получил еще в 1988 году, но тогда под саркофагом шло еще большое количество бета-распадов, но теперь все иначе и ожога быть просто не может.

На лице Макса вновь появилась глубокая задумчивость. Судя по взгляду, он погрузился в какие-то непростые размышления. Алекс молча наблюдал за тем, как меняется выражение его лица, на котором предельная напряженность за мгновения превращалась в недоумение и вновь обратно.

– Тебе нужно уйти отсюда, – с суровым взглядом проговорил Макс после пятиминутного молчания. Свое беспричинно приподнятое настроение сейчас он списывал на сильное переоблучение. И глядя на удивленное лицо собеседника, добавил. – Ты получил сегодня немалую дозу, неизвестно, как это скажется на твоем здоровье.

– Я же забыл свой дозиметр на столе, ну и черт с ним, – Алекс выругался.

– Профессионал, – усмехнулся Макс. – Тем более, ты должен уходить, даже условно чистые места саркофага для тебя могут быть опасны. И с каждой минутой ты получаешь еще большее облучение. Тебе сейчас лучше быстрее укрыться в самом чистом известном тебе месте и несколько дней не выходить оттуда. Да, и пей как можно больше воды. У тебя есть чистая вода?

– Да! Артезианская скважина, – кивнул Алекс. Его вдруг наполнило осознание последствия всего произошедшего – он чувствовал, как его состояние постепенно ухудшается, но не подавать вида.

– Хорошо! Продолжим разговор позже, сейчас некогда. Я надеюсь, ты знаешь, как выйти отсюда?

– Конечно, – Алекс кивнул, немного растерявшись от такого неожиданного поворота, и раскачивающейся походкой, теряя координацию, пошел к выходу.

– Я тебя потом сам найду, – Макс махнул рукой, будто торопя Алекса.

Свет в санитарном блоке погас, как только Макс скрылся за поворотом. Алекс, недолго думая, двинулся к своему укромному жилищу. Несмотря на переизбыток информации, казалось, голова была полностью опустошена.

Макс же вдруг осознал, что теория, которую он выстроил, наблюдая за пространственно-временным переходом, не просто далека от истинного положения дел, но, возможно, и вовсе не соответствует действительности. Или же Алексу удалось как-то нарушить выстроенную систему? Но как? Это «как?» не давало ему покоя. Выходило, что Алекс, каким-то образом спровоцировав открытие прохода, направился к точке, выпадающей из общей системы пространственно-временных перемещений. Возможно, для каждого конкретного человека формировалась собственная индивидуальная система переходов. Или же это просто случайность? А может дело в концентрации мыслей?