Анатолий Ткачук - Лекарство от Апокалипсиса

– Я действительно часто думал о своей семье в последнее время, вспоминая различные яркие моменты нашей жизни.

В этот момент Макс щелкнул выключателем, размещенным на одной из стен, и небольшое помещение осветили несколько ламп дневного света. Алекс сразу же узнал место, к которому они пришли – это был санитарный блок на входе в саркофаг со стороны деаэраторной этажерки. Этим входом пользовались чаще других из-за его удобного расположения. К тому же относительно чистое пространство позволило соорудить здесь достаточно просторный модуль для смены одежды и обработки тела после похода внутрь саркофага. Алекс сам не раз пользовался этим переходом. Правда, постепенно пункт санобработки стал ветшать, часть оборудования демонтировали, другая сама по себе пришла в негодность. Но несмотря на это он по-прежнему оставался в рабочем состоянии.

– Откуда здесь вода? – Алекс внимательно осмотрел конструкцию.

– После ядерной войны, судя по всему, все насосные станции вышли из строя под воздействием электромагнитного импульса, поэтому пришлось подключить альтернативную систему водоснабжения.

– Альтернативную? – Алекс вновь и вновь поражался тому, что удалось соорудить этому человеку в саркофаге незаметно для всех остальных.

– Кое-какие наработки здесь были сделаны до меня еще во время строительства самого энергоблока и станции. Мне пришлось потратить немало сил и времени, чтобы всю систему привести в рабочее состояние. Ведь без воды здесь нельзя. Чистая вода – это жизнь.

– Так откуда поступает вода? Она действительно чистая?

– Ну, пить я ее не советую, она «не живая».

– Что значит «не живая»? – удивленно переспросил Алекс.

– Радиация убивает воду. Я имею в виду не просто микроорганизмы, а ее саму. Понимаешь, она из носителя информации и источника жизни превращается в нечто безжизненное и бесполезное для организма. Но все же смыть с себя пыль вполне подходит. Она поступает из пруда охладителя, отстаивается, потом проходит через систему фильтров и очищается при помощи ионообменных смол. Но и этого недостаточно в условиях сильнейшего заражения источника. Поэтому приходится добавлять в воду еще и раствор лимоннокислого натрия, позволяющего более эффективно проводить дезактивацию.

– Хитро придумано… А что же с питьевой водой?

– Есть немного, – Макс с явной неохотой ответил на этот вопрос, и, переводя разговор на другую тему, протянул Алексу брусок желтоватого цвета.

– Что это? – он внимательно, с осторожностью осмотрел полученный предмет.

– Обычное каолиновое мыло. Я сторонник того, чтобы дезактивирующие средства использовать в комплексе, тогда вероятность уничтожить все загрязнения значительно повышается.

– Согласен, но я для этих целей запасся трилоном Б.

– Хорошее средство, мы его тоже часто использовали, – без особых эмоций проговорил Макс.

– Что с Вашей бородой? – вдруг присмотревшись, удивленно спросил Алекс.

– А что с ней не так? – не понял Макс.

– Ну, она какой-то странной расцветки.

– Контрастная в смысле? – Макс широко улыбнулся.

– Да, именно, контрастная, – не найдя другого слова, кивнул Алекс.

– В этом, кстати, виноват Чернобыль, – ученый подмигнул Алексу.

– Каким образом? – искренне удивился тот.

– Это еще в начале моей деятельности в Чернобыле произошло. Так вот, при проведении работ мы обычно вдвоем ходили. Один что-то делает, другой замеры проводит. Иногда втроем, – Макс после длительного одиночества рассказывал о своей жизни теперь с неожиданным даже для него самого удовольствием. – Однажды нужно было выполнить срочную задачу, провести фотосъемку конструкций сооружения в одном довольно безобидном месте. Вроде бы плевое дело, много раз подобное бывало. Но со мной рядом всегда кто-то был. А в этот раз я шел один. В общем, отработал все, что надо, и вышел к этому же санпропускнику. Принял душ, уже выходить наружу собрался, и тут мне кто-то говорит: «Макс, а что у тебя с бородой? Белая». Я подумал, может, пену в душе не смыл. Подхожу к зеркалу. И вот он весь контраст на лицо – половина седая, половина черная. И как после этого не верить в то, что радиация по нервам бьет. И я ведь не мальчишка какой-нибудь. Опыт-то к тому моменту был будь здоров. А все же вот так.

– Да, – протянул Алекс, – сколько общался с чернобыльцами, впервые такое слышу.

– Я еще много подобных историй могу рассказать, – собираясь отправиться в душ, проговорил Макс.