Лилит Мазикина: Цыганские сказания. Собранные и записанные в различных областях Венской Империи

Батори посмотрел мне в глаза. Я сообразила, что это намёк.

– Он ещё слишком маленький, чтобы давать ему уроки.

– Поэтому мы не будем давать ему уроков. Мы будем его воспитывать.

– М-м-м… мы?

– Именно так, госпожа личной императорской гвардии голова. Отныне воспитание этого ребёнка входит в ваши обязанности. Тебя и Маргаре́ты. Пойдём, я покажу его комнаты. И на Шандора он пока не отзывается, только на Шаньи.

– Шаня, – подтверждает малыш. Впрочем, это с таким же успехом может быть и «Ханя», и «Фаня», и «Саня».

Ловаш подхватывает его на руки и выходит из кабинета. Я иду следом, на два шага позади и чуть слева, поэтому отлично вижу крохотные белые ручки, обхватившие шею императора, и румяное личико маленького бастарда, покачивающееся над плечом Ловаша в такт шагам. Мальчик задумчиво рассматривает меня круглыми чёрными, как у отца, глазами.

Галерея освещена зелёным – из-за завесы плюща – светом; такое впечатление, что мы идём по дворцу эльфов, тайком унося маленького эльфийского принца в наше ужасное вампирское логово. Но в итоге мы выходим не к мрачному подкопу или тайному лазу, а в недавно перестроенную жилую часть дворца.

Оказывается, её уже обставили: детская спаленка, столовая-игровая (которая, видимо, со временем станет и классной), комната горничной (выполняющей по совместительству обезанности кухарки), маленькая кухонька. Вокруг маленького садика с лужайкой – замаскированная зарослями ограда. И в спальне, и в игровой предусмотрены кресла – как я догадываюсь, для охраны.

– Сегодня утром, – говорит Ловаш, – я подписал указ о назначении вас начальником личной охраны Шандора Галицкого.

– Галицкого?

– Именно так. Это его фамилия по матери.

– Я думала, их род пресёкся.

– Только полгода назад, когда моя жена умерла. Впрочем, я уже позаботился о том, чтобы мой сын…

– … Жена?

– … был признан полноправным наследником рода Галицких…

– Вы были женаты?

– … и, соответственно, в случае восстановления монархии в Галиции…

– Вы были женаты, когда крутили с Госькой?!

– Лили, я был женат, когда крутил с Госькой , когда крутил с Язмин и вообще почти все последние четыре года…

– Это же нечестно!

– … и я с удовольствием был бы примерным и верным мужем, если бы здоровье моей жены это позволяло. Нам пришлось ждать больше двух лет, чтобы зачать сына без опасений за её жизнь.

– Но в итоге она умерла. Вы заставили рожать больную женщину?

– Лили, я никого не заставлял. Это был и её выбор тоже. Она не хотела уйти, не оставив…

– Тогда, во Львове… Вы сорвались туда, потому что ваш сын был там с ней и вы решили, что охота идёт на них, а не на меня.

– Лили, вы сегодня удивительно словоохотливы. Но я уже исчерпал запас личного времени. Вот мой сын. Его охрана и воспитание отныне являются вашей обязанностью. Берите сколько надо «волков», организовывайте график… ну, и не забывайте советоваться с Тотом. Он знает своё дело.

Уверена, у Ладислава как раз уже наготове и список назначенных в охрану, и график, и схема обеспечения безопасности. Как бы громко ни звучало «госпожа личной императорской гвардии голова», всё, что мне в действительности дозволяется – подписывать бумаги, подготовленные секретарями Тота; и дело не в том, что мне нужно время во всё вникнуть и всему научиться. Учить меня учат, но совершенно посторонним вещам: русскому, французскому и турецкому языкам, культурным кодам, этикету разных стран – а вовсе не тому, как мне организовывать чью-либо безопасность. На службу я хожу фактически как в коллеж или университет. Подозреваю, что моё расписание составлено под лозунгом «лишь бы чем-нибудь занять, чтоб не заскучала».

– У меня только одно, но очень строгое условие. Каждый день с Шаньи должны проводить некоторое время лично вы либо Маргарета, – добавляет Ловаш, прежде чем сбежать.

Мы с потенциальным князем Галицким смотрим друг на друга одинаково изучающе. У маленького принца – кукольные на вид ручки и ножки, которые, кажется, должны ломаться при неосторожном прикосновении. Я неловко протягиваю руку и указательным пальцем почёсываю белокурую макушку мальчика. Когда-то давно, мечтая воспитывать ребёнка от Ловаша Батори, я представляла это чудесное время немного по-другому.

…Когда Шаньи начинает дышать так, как дышат все спящие дети на земле, я чуть заметно киваю дежурному – кажется, его зовут Андрусь – и выхожу в сад. Кристо ждёт меня, устало привалившись к стене домика. От него пахнет разгорячённой душем чистой кожей – значит, у его группы сегодня была тренировка по рукопашке. Раньше он заходил прямо в дом, чтобы посмотреть, как я укладываю маленького принца; но лицо у мужа при этом делалось такое трагичное, что у меня сердце сжималось. Куда уж тут ребёнка на ночь глядя успокаивать! Пришлось попросить Кристо ждать снаружи.