Глава рода

Настёна усмехнулась. Что есть, то есть. Она сама сталкивалась с такой проблемой, со своей дочерью, которая начала помогать матери в её труде лекарки. А Влада была девчонкой не робкого десятка и часто приходилось на неё давить, чтобы усмирить и часто в доме лекарок можно было услышать, как лаются мать и дочь.

— Не об этом разговор. — серьёзно сказала Агрофена. — Как там Митька?

— Всё хорошо. — успокаивающе улыбнулась Настёна. — Ошпарила его Анька хорошенько, но всё в порядке. Кожа восстановиться, даже шрамов не будет.

— А… Насть… — неуверенно начала Анна, косясь на мать.

— Что? — вопросительно подняла бровь гостья.

— А как он… У него же живот, ноги и… — всё так же неловко пробормотала мать отрока, хотя от сильной характером Анны слышать такую неуверенность было необычно.

— Да что ты мнёшься, как девка на выданье? — грозно спросила Агрофена и переведя взгляд на лекарку, спросила в лоб. — У него же чресла тоже ошкварило. Он с девками потом-то сможет?

Настёна усмехнулась. Что и говорить? Лисовы все такие. Кирилл — сотник ратной конной сотни. Агрофена — дочь Туровского князя, украденная мужем по любви из терема ещё тринадцатилетней, а пока за ними гонялись, Кирилл в свои шестнадцать отличился перед Киевским князем, а она ему родила первенцев. Туровскому князю стало не с руки гневиться на наглого тогда ещё молодого десятника, дело забыли, но вот обиды нет. У всех в семье были крепкие, твёрдые характеры и они спокойно и взвешенно решали любую проблему. Вот и сейчас, была проблема — сможет ли Митька продолжить род, или вся надежда будет ложиться на двойню Татьяны и Ильи?

— Я тоже об этом подумала, — усмехнулась Настёна. — Проверила. Всё с ним в порядке.

— Проверила? — пораженно приподняла бровь Агрофена. — Насть, ты что? С ним что ли?

— Агрофена, ты же взрослая баба, а такое спрашиваешь, — помотала головой лекарка, про себя вспомнив стати Митьки и ловя на мысли, что она была бы совсем не против. — Совсем ведь не обязательно делить ложе с мужчиной, чтобы проверить, в состоянии ли он.

— Ах, да, — виновато улыбнулась собеседница. — Извини, Насть, просто ты так сказала…

— Понимаю. Просто не поняли друг друга. Бывает. — пожала плечами гостья, чувствуя, как между ног стало горячо и влажно от мыслей о крепком и большом органе Митьке в её лоне.

— Что ж… Спасибо, что присмотрела за ним. Он пока у тебя побудет или ему можно возвращаться? — деловито спросила Анна.

— Дня три побудет. Я Владу пока к вам пошлю, чтобы помогала чем может вместо него. — сказала лекарка.

— Спасибо, Настёна. Вылечи отрока, сама знаешь, мы в обиде не оставим. — сказала Агрофена и встав из-за стола, и попрощавшись, вышла из поместья.

— Настён… — неуверенно начала Анна. — А… Слушай… Даже не знаю, как спросить…

— Спрашивай прямо, — мягко улыбнулась гостья, удивляясь странной робости собеседницы.

— Ну, Митька он же… Красивый такой стал… А тут такое… Ты говоришь шрамов не будет… На животе и на ногах… А на этом?

— Ааа… Вон ты о чём, — усмехнулась лекарка и наклонившись к Анне, тихо сказала. — Не переживай. Всё у него с этим в порядке. И там тоже шрамов не будет. Вылечу и будет как новенький. А чутка подрастёт так от девок отбоя не будет. Да и увидев его стати, могу тебя уверить — невестка будет довольна.

Анна немного покраснела от заявления лекарки, но всё же поблагодарила за хлопоты об отроке и распрощавшись, женщины продолжили свои дела. Настёна быстро прошлась по лавкам и купив некоторые мелочи, возвращалась домой чувствуя, как между ног горячо, от предчувствия лечения Митьки, а по ляжкам текли соки из её лона.

Войдя в дом, женщина быстро скинула лёгкий платок, который прикрывал ей плечи и пройдя в светлицу, посмотрела на ещё спящего отрока. Насколько же он был не похож на своего отца, дядьку или деда. Не было вокруг него той ауры и чувства командной тирании и стальной хватки. Скорее он был похож на своего прадеда, которого Настёна видела лишь раз и маленькой, но запомнила на всю жизнь. Спокойный, хладнокровный и тихий, но если нужно было, то он становился по настоящему опасен и грозен, словно медведь, которого разбудили посреди зимы. Пока что Митька был схож лишь по первой части. А вот есть ли в нём та же звериная часть, что и в его прадеде, пока не известно. Хотя, как казалось лекарке, есть. Только не какая-то медвежья, а скорее кошачья. Он как рысь. Небольшой, неагрессивный, спокойный, но в случае чего станет опасным даже для зверя крупнее.