Геннадий Марченко - Возвращение [СИ]

От столь высокодуховных размышлений меня отвлекло раздавшееся из недр живота бурчание. М-да, прощальный ужин нам устроили весьма обильный, помнится, я еле выполз из-за стола, с мыслями, что за время пребывания на Украине точно располнею на пару-тройку килограммов как минимум.

Ничего страшного, уже как-нибудь добегу до стоявшего чуть на отшибе сортира в виде деревянной будки. Там, кстати, и газетка всегда имелась, за этим следила помощница режиссёра. Причём, прежде чем отнести в сортир газеты, она всегда их тщательно просматривала. А то ведь скандальчик может выйти, ежели человек оторвёт клочок подтереться, а там портрет Сталина или ещё кого-то из руководителей партии.

В общем, затворив за собой дверь будки, я уселся на корточки, с сожалением подумав, что, наверное, зря не курю. В такой ситуации подымить – самое то. Однако и без цигарки процесс прошёл удачно, особенно если занять голову умными мыслями, и спустя минут десять я снова вышел на свежий воздух.

Вышел и замер, так возле нашего барака в неверном лунном свете промелькнули какие-то подозрительные тени. Вроде бы двое, вроде бы мужики. Что они, интересно, забыли здесь в это время? Неслышно ступая и пригибаясь на фоне цветущих зарослей жимолости, я подкрался поближе. Опа, а это что они делают? Не иначе дверь барака подпирают толстой жердиной. Ай-яй-яй, нехорошее задумали ночные визитёры. А теперь стены дома обкладывают охапками соломы, да ещё и поливают их из канистры.

Твою ж мать, бандерлоги недобитые! Не иначе решили заживо спалить всю мою команду! Ну уж нет, такого удовольствия я вам не доставлю.

Дальше пришлось действовать быстро. Хорошо, что я так вовремя посетил уборную, на пустой желудок даже в мои 52 двигалось просто замечательно. На то, чтобы вырубить не ожидавших атаки со спины мужиков, пусть и достаточно крепких, у меня ушло не боле пятнадцати секунд. На то, чтобы скрутить им руки за спиной их же ремнями – ещё пара минут. После этого, не обращая внимания на хохляцкие проклятия, я выдернул жердину, открыл дверь и, войдя внутрь, зажёг керосиновую лампу. Другого источника освещения ввиду отсутствия электрификации барака здесь не наблюдалось.

– Рота, подъём! – гаркнул я, со скрытым весельем наблюдая, как соратники с недоумённым и обиженным видом продирают глаза.

– Что случилось?

Это Юра Никулин из своего угла подал голос.

– Ничего страшного, диверсантов поймал. По ходу, бандеровцы.

Ух что тут началось! Народ заметался в поисках одежды, лихорадочно натягивая кто штаны, кто сапоги или ботинки, за шторкой не меньшую активность проявляли женщины. Минуту спустя народ, вооружённый керосиновыми лампами, валил с крыльца поглазеть на живых бандеровцев.

Те по-прежнему лежали на траве, но уже не ругались, а просто ненавидяще зыркали на обступивших их киношников.

– Ну шо, хлопцы, не получилось «клятых москалей» спалить? – поинтересовался я, присаживаясь на корточки. – И откуда же вы такие взялись. Местные, из Зелёного?

Те молчали, и я попросил Никулина метнуться в главе сельсовета, у которого дома имелся единственный на всю округу телефон. Мол, пусть вызывает милицию или чекистов, в общем, сотрудников силовых ведомств.

После дозвона глава сельской администрации тоже прибежал посмотреть на диверсантов.

– Тю, це ж Петро Скодоба і Василь Хвощ. З війни їх не бачили, вони тоді поліцаями служили. Думали, згинули вони. Ан ні, живехоньки. Ну нічого, хлопчики, тепер і на вас куля знайдеться.

Под утро пленённых хлопцев со спадающими штанами увезли, а мы уже ближе к полудню, собрав вещички и технику, загрузились в автобусы и отбыли восвояси.

Ещё неделю спустя мы вернулись в Москву, чтобы остальную часть эпизодов отснять уже в павильонах «Мосфильма». К тому времени в столицу возвратились и Варя с детьми. Полная светлой грусти, супруга с упоением рассказывала о поездке, я же поделился своими историями, не забыв упомянуть о схватке с бандерлогами.

– Так и знала, что вляпаешься в какую-нибудь катавасию, – всплеснула руками Варя.

– Ну здрассти, – обиделся я. – Можно подумать, я их лично приглашал поджечь наш барак, чтобы потом продемонстрировать молодецкую удаль.

– Надеюсь, ты свою молодецкую удаль ещё не растратил, – недвусмысленно улыбнулась Варя, расстёгивая на мне рубашку.

На следующий день меня настигла награда. Указом Президиума Верховного Совета Украинской ССР мне вручили медаль «За отвагу». Церемония проходила не в Кремле, а в столичном представительстве республики, но тоже выглядело всё достаточно цивильно.