Актёров на второстепенные роли согласился предоставить киевский театр имени Леси Украинки. Межсезонье у них должно было начаться в конце июня, но ради кино, которое собирался снимать знаменитый голливудский режиссёр, мне готовы были выделить с десяток актёров. А массовка понадобится для первых кадров фильма, когда будем снимать в Тернополе киевскую бурсу. Зданьице в областном центре я уже присмотрел накануне. Там для роли бурсаков уже обещали выделить десятка два тернопольских старшеклассников. А двух друзей Хомы Брута сыграют молодые актёры из всё того же театра Леси Украинки.
Никулин, кстати, вроде бы уже освоился. Помню, как во время нашего знакомства он пребывал в состоянии лёгкого ступора. Ещё бы, даже на фоне информационной закрытости СССР люди, имеющие хоть какое-то отношение к кинопроизводству, знали, кто такой Фил Бёрд. Ну и относились с соответствующим пиететом. Хотя вот Быстрицкая, например, всячески делала вид, что голливудские киномагнаты для неё – явление вполне обыденное. Ну да эта наигранность была очевидна моему опытному глазу. Я то и дело замечал, как она бросала в мою сторону заинтересованные взгляды. Соблазнить, что ли, хотела? Ишь, размечталась! Однажды я уже упал в постель с другой женщиной, и это закончилось рождением ребёнка, который до сих пор не знал, кто его настоящий отец. Больше такой номер не пройдёт. И дело даже не в том, что я опасался риска появления на свет внебрачного ребёнка. Просто я знал, что связан узами брака с женщиной, которой не смогу изменить даже под дулом автомата. А тот раз… Тогда я был ещё не женат, да и пьян, что, впрочем, меня не оправдывает.
В наших планах крайней датой окончания натурных съёмок в Киеве и Зелёном стояло 15 июня. То есть у нас имелся в запасе практически месяц. И мы принялись за дело, что называется, засучив рукава.
* * *
А тем временем в двух десятках вёрст от Зелёного, на одном из хуторов, проходил любопытный диалог.
– Петро, а ти чув, що в Зелёному москалі зібралися фільму знімати?
– Що за фільму?
– Та біс його знає! Я ось що думаю… Може, пощипати їх трохи, показати, хто тут господар?
– Як би нас самих не пощипали.
– Ти що, злякався?
– Хто? Я?!
- Ну не я ж! Петро стукнул кулаком по столу, ноздри его раздувались, словно у рвущегося в бой скакуна.
- Це ми ще подивимося, хто кого злякався, – сказал он, разжимая пудовые кулаки.
– Дізнайся все як слід, а потім подумаємо, як їм можна свиню покласти.
* * *
В Зелёном нам всё же пришлось задержаться чуть подольше. Погода испортилась, и нам приходилось ждать появления солнца как манны небесной. 19-го июня я объявил последний день съёмок в Зелёном, добавив, что завтра отбываем в Тернополь снимать городские сцены. Объявил во всеуслышание, так что отиравшиеся у площадки зеваки из местных, в основном ребятня, тут же разнесли новость по селу.
Надо отметить, что сельчане поначалу наше появление восприняли настороженно. Мало того, что москали, так ещё зачем-то в церкву полезли. Но постепенно отношение налаживалось, чему весьма способствовали финансовые вливания в данный субъект. В частности, я выделил непредусмотренные бюджетом фильма средства на строительство в селе клуба, так как прежний занимал помещение, больше похожее на хлев. Говорили, что после революции хотели в клуб превратить местную церковь, но поголовно набожные сельчане готовы были с вилами встать на её защиту. Теперь же на их глазах возводился солидных размеров бревенчатый одноэтажный барак метров 50 в длину и 25 в ширину. В торце барака появится сцена, там же будет висеть белое полотнище экрана и, надеюсь, уже в этом году сельчане смогут увидеть «Вий», многие сцены которого снимались на их малой родине.
Ночи в этих местах темны, а последняя выдалась лунной и звёздной. Мне отчего-то не спалось, и уже за полночь я тихо, чтобы не разбудить мирно спящих коллег, встал, накинул на плечи пиджак и вышел на крыльцо, аккуратно, чтобы не скрипнула, прикрыв дверь. Где-то забрехала собака, но вскоре умолкла. Больше ничего не нарушало девственную тишину и, глядя на мерно переливающиеся звёзды, я ощущал себя стоящим на краю мироздания. В этот момент я по-настоящему осознал, как же ничтожен человек со всеми своими проблемами на фоне Вселенной. Что вся наша цивилизация – не более чем искорка, мелькнувшая и погасшая в её бесконечности. Миллиарды лет до нас, миллиарды лет после нас… Разум отказывался принимать такие цифры. И как же хотелось верить, что где-то там, в тысячах и миллионах световых лет от нашей планеты тоже существует разумная жизнь. Не может быть, чтобы не существовала. Пусть даже в зачаточном состоянии, или сверхразвитая, где разумные существа давно покинули телесные оболочки и переместились в цифровое измерение.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу