Сергей Ким: 2018: Северный ветер. Том 2

Я – меч в руке Императора. Я – щит, что защищает Империю людей от тьмы. Я – легионер. Я могу умереть, легион может умереть, но Рим будет жить.

И в этот день и час я, легионер, присягаю на верность своему Отечеству – Новоримской Империи, и клянусь служить своему народу. В жизни и смерти. Отныне и навсегда.

И если я нарушу своё слово, то пусть меня постигнет законная кара, гнев богов и ненависть народа.

AveNovaRomanus!..

Слитный рёв сотен глоток стал завершающим аккордом этой рапсодии гнева. Легионеры орали своё коронное «барра!», ударяя мечами о щиты и древками копий и алебард о землю.

Фрамер шагнул вперёд – легко – как будто и не было за спиной всех этих десятков лет. Приставил остриё алебарды к горлу Лабрика и прорычал:

- Параграф два пункт восемь Дисциплинарного устава! Измена Родине! В военное время – карается смертью! Трибун Гней Лабрик, вы низложены и арестованы. Взять его!

Трибун впал в натуральный ступор, поэтому даже не сопротивлялся, когда его скрутил и увёл десяток подоспевших легионеров.

- Легионеры могут отступить! – рявкнул орк, чувствуя, что нельзя упускать подходящий момент. – Мы часто оставляем заслон из наших товарищей, который должен умереть, чтобы сдержать врага и дать возможность остальным выжить! Но мы не покупаем свои жизни ценой предательства!

Солдаты вновь одобрительно заорали.

- Я не собираюсь никого обманывать – завтра будет жарко! Завтра многие из нас умрут! Но, если решим бежать, нас тоже перебьют! И если всё равно умирать, так почему бы и не выбрать? Бежать, будто трусливый шакал, став двуногой дичью на охоте диких? Или же встретить врага лицом к лицу, в одном строю с товарищами? Кто вообще сказал, что мы проиграем?! Если варвары думают, что они вышли на прогулку за трофеями, то пусть! Потому что завтра они умоются кровью и те, кто выживут, будут обсираться только услышав слова «имперские легионеры»!

* * *

...Пущенный по кругу бурдюк с водой достиг и Фрамера, но тот скорее чуть пригубил, чем глотнул – уор могли обходиться без воды дольше людей, так что трибун на всякий случай экономил. Старая привычка, от которой всё не удавалось избавиться, хотя уже лет десять прошло с момента, когда он жарился в степях на границе со Скифией или беспокойными княжествами жаркого юга.

Всё так же побаливает спина, но теперь ещё и левая рука ноет – кольчужный рукав пробит топором между наручем и наплечником. Ничего страшного в общем-то – рана неглубокая, поддоспешник спас, кость не задета. С тяжёлым скутумом, конечно, было бы непросто управляться, но трибун сейчас орудовал короткой алебардой. С щитом хорошо строй держать, а вот на стенах рубиться, заодно отбрасывая штурмовые лестницы – тут алебарда сподручнее.

…Дикие и правда подошли к закату того же дня, и немедленно встали лагерем за внешними стенами Шаурая. Около десяти тысяч пехоты, под тысячу всадников, дюжина боевых элефантов – фейри всё верно сказали.

Они же ночью совершили вылазку во вражеский лагерь, притащив с собой пленного орка. Тот рычал и смачно ругался на уоре, но после короткой и достаточно гуманной «обработки» перестал выпендриваться, начав говорить. Благо, что ничего особенного от него и требовали – сколько копий, какие кланы и племена, кто командует...

Выяснилось, что ядро армии составляет клан Белой руки – большой орочий клан, живший в Хорасане и северной Гефаре. Из десяти тысяч пехоты они дали почти шесть тысяч копий. Остальные – всякая вассальная мелочёвка. Шаманы были, но всего десяток, что чуть-чуть, но улучшало положение, потому как даже один имперский маг-подмастерье стоил полудюжины варварских недоучек.

Командовал осадной армией – некто тен Филипус.

Фрамера такое имя сразу насторожило, потому как имя было похоже на ромейское – то есть в лидерах либо в прошлом имперец, либо кто-то из клана, где сильна мода на всё имперское. Таких на самом деле хватало и среди людских, и среди орочьих кланов, но обычно они жили где-нибудь в приграничных эосах, а не в Хорасане...

...На приступ варвары пошли на следующий день, ближе к полудню. Преодолели внешний рубеж, вошли в каструм – вначале настороженно, но затем явно расслабились, не встречая сопротивления. А увидев приоткрытые врата в стене вообще чуть ли не строевым шагом попытались войти внутрь...

Трибун сильно рисковал, создавая иллюзию того, что защитники оставили Шаурай, но в итоге оно того стоило. Для диких стало полной неожиданностью, когда ворота захлопнулись едва ли не перед их носами, а со стен посыпались стрелы и камни.