Олег Воля - Шапка Мономаха

Достигнув мызы Раиево, сделали запланированную остановку. На свежескошенной опушке леса был накрыт стол под натянутым тентом. Там мы с англичанином и оттрапезничали. За едой разговор зашел о моих новинках. Англичанина интересовали гильотина, воздушный шар, керосиновая лампа. Я рассказал о принципах, которые двигают шаром, и обещал ему все показать и даже прокатить на шаре в день коронации.

После обеда, к удивлению англичанина, я стал собираться к дороге на Мытищи.

— Я теперь понимаю причину ваших побед, ваше величество, — заявил он.

Я вопросительно взглянул на него.

— Вы не теряете время, как это делали царицы до вас. Вы же наверняка знаете, как Елизавета Петровна ходила на богомолье в Троице-Сергиеву Лавру. Она, конечно, делала это пешком, правда, весьма оригинальным способом. В день она проходила всего две-три версты, после чего садилась в карету и возвращалась во дворец. На следующий день или даже через несколько дней карета привозила её к тому же месту, и Елизавета шла дальше ещё пару вёрст. Путь растягивался на месяцы, но зато был не утомительным.

Я усмехнулся.

— Для меня это непозволительная роскошь. Время — это деньги.

— Превосходно сказано, — воскликнул Маккартни.

В Малых Мытищах можно было свернуть к Тайницкому путевому дворцу. Всего-то крюк в полторы версты. Он служил местом отдыха коронованным паломникам весь послепетровский период. И его состояние было вполне соответствующим. Изначально я планировал туда наведаться с ознакомительными целями. Но теперь, после пафосного заявления про ценность времени, не стал портить впечатление в глазах английского посланника. Осмотрю этот дворец на обратном пути.

В Больших Мытищах нас ждало зрелище обширного военного лагеря. Аккуратные прямоугольники армейских палаток образовывали улицы и переулки. В полях виднелись марширующие толпы новобранцев, ибо колоннами пока это назвать было трудно. Не помогало пока и распределение опытных солдат на фланги линий в батальонной колонне.

Ко мне с докладом подскакал Адам Жолкевский, чей первый Оренбургский полк послужил донором для этих трех полков, растворившись в нем. Сам Адам при этом получил звание бригадира, а его комбаты стали полковниками.

— Ваше императорское величество, первый оренбургский полк и два мытищинских полка упражняются в марше колонн. Прикажете прервать занятия?

— Нет, — покачал я головой, — но по окончании постройте полки, и я скажу солдатам речь.

— Слушаюсь, — отдал честь поляк, усвоивший наконец положения нового устава.

Митинг не был экспромтом. Я целенаправленно посещал учебные лагеря и толкал речи перед новыми солдатами. Я прекрасно помнил, что высокая мотивация позволяла побеждать революционной армии Франции там, где не хватало выучки и оружия. Как раз мой случай.

Но пока маневры не окончились, я отправился осматривать знаменитые Громовые Ключи. По легенде, они отворились здесь после удара молнии, чему посвятил стих современник Пушкина, поэт Николай Языков:

— Отобедав сытной пищей,

Град Москва, водою нищий,

Знойной жаждой был томим,

Боги сжалились над ним.

Над долиной, где Мытищи,

Смеркла неба синева;

Вдруг удар громовой тучи

Грянул в дол — и ключ кипучий

Покатился — пей, Москва!

Но пока что Москва из этого источника пила только по пути на богомолье. Для этого над колодезным срубом, из которого убегал энергичный ручеек, был построен деревянный навес, увенчанный крестом. Ни вóрота, ни журавля не было, ибо уровень воды был высок и можно было черпать воду, почти не наклоняясь. Даже кружка, прикованная цепью к срубу колодца, стояла для всех желающих.

Впрочем, у меня нашлась своя посуда, и я с удовольствием испил святой водицы. М-да… Действительно трудно не отметить изумительную чистоту и свежесть родниковой воды. Неудивительно, что Екатерина в прошлой истории повелела организовать здесь водозабор и построить водопровод до Москвы. Вот только сделано все было убого и безграмотно. Большая часть воды по пути терялась, и до города доходило только двенадцать процентов изначального количества. Кроме того, сама вода сильно меняла свой вкус, смешиваясь с грунтовыми водами по пути. И вообще история первого мытищинского водопровода — это история безудержного воровства бюджетных денег. Обошелся он казне (с учетом инфляции) в те же суммы, что и сравнимая по протяженности царскосельская железная дорога вместе со всем подвижным составом. Только «чугунка» через пять лет окупилась, а водопровод пришлось трижды капитально ремонтировать, а потом вообще строить заново.