Олег Яковлев: Мстислав, сын Мономаха

© Яковлев О.И., 2020

© ООО «Издательство «Вече», 2020

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2020

Сайт издательства www.veche.ru

Шум и оживление царили на черниговском дворе князя Владимира Мономаха. По обе стороны широких провозных ворот рядами стояли гружённые снедью и оружием телеги, красовались просторные возки с расписными боками, громко ржали кони. Как потревоженные муравьи в муравейнике, сновали взад-вперёд челядинцы, гридни [1] Гридни – категория младших дружинников на Руси. Часто выполняли функции телохранителей князя. , подгоняемые хриплым голосом дворского.

Давно уже по Чернигову ползли неясные слухи, знающие люди говорили: ушёл от новгородцев их князь Святополк, сел в Турове [2] Туров – город в Южной Белоруссии, в X–XIII веках столица Турово-Пинского княжества. , поближе к стольному Киеву, ждёт не дождётся смерти своего престарелого дяди Всеволода, отца князя Владимира, мыслит взобраться на киевский великий «злат стол». Остался Новгород без князя. Хотят новгородцы, чтоб ехал к ним кто-нибудь из Владимировых сыновей. Иначе для чего которую неделю толкутся в Чернигове послы из Новгорода – седобородые степенные бояре в долгих кафтанах, перетянутых золочёными поясами? Для чего в просторных палатах ведут они с князем и его ближними людьми длинные беседы?

Наконец князь Владимир, рассеяв все разноречивые слухи, объявил на городском вече свою волю:

– Даю новогородцам во князья старшего сына.

…Ещё вчера двенадцатилетний отрок Мстислав беззаботно играл с меньшими братьями в лапту, гонял голубей, сбегал с высокой кручи к берегу Десны, окунался со смехом в её холодную прозрачную, как зеркало, воду, а сегодня, сосредоточенный, вытянувшийся в струнку, стоит он посреди двора в шёлковой рубахе и алом плаще с серебряной дорогой фибулой [3] Фибула – дорогая застёжка плаща, крепилась у плеча. . Ноги отрока облегают поскрипывающие при ходьбе сапожки из сафьяна, голову покрывает парчовая шапочка. На глазах мальчика блестят слёзы, он смотрит на огромный отцовский терем, изузоренный и раскрашенный, весь расписанный золотом и киноварью [4] Киноварь – краска из одноимённого минерала, красного цвета. ; на розовый собор Спаса с облитыми свинцом куполами и стройными башенками; на подъёмные крепостные мосты, переброшенные через наполненный мутной водой ров.

Провожать мальца в дальний неизведанный путь высыпала на крыльцо вся семья.

Мать, княгиня Гида, стоит бледная – ни кровинки на лице. Сухонькая, маленькая, она долго наставляет твёрдым ровным голосом своего любимца-первенца:

– Дядьку Павла во всём слушай. Смотри вокруг, в каждое дело вникай. Помни: доля княжья нелёгкая. Праздности и веселью всуе не предавайся. Учись с людьми ладить, жить в мире. Не руби сплеча…

Мстислав молча кивает, прикусив до боли губу. Мать всегда с ним такая – строгая, никогда не улыбнётся, но знает княжич, чувствует, сколь сильно она его любит, сколь тяжело ей отпускать его в чужой город, к чужим людям; ведает, как долго убеждала она отца отказать новгородским посланникам. Но державные заботы превыше всего, и что в сравнении с ними их чувства, что он сам, двенадцатилетний несмышлёный парнишка, в волнении не знающий, куда сейчас девать руки?

Ласковые белые материнские длани обнимают Мстислава, он, не выдержав, рыдает, уронив голову, Гида успокаивает его, похлопывая по плечу.

– Негоже, сын. Ведь князь ты.

Княгиня говорит твёрдо, с едва заметным акцентом.

Много лет назад приплыла она, беглая англосаксонская королевна, совсем почти девочка, на длинной ладье к своему жениху, принеся с собой горькие рассказы о покорении Англии нормандским герцогом Вильгельмом [5] Речь идёт о завоевании Англии нормандцами в 1066 году. . Отец Гиды погиб в жестоком бою при Гастингсе, мать умерла от горя, а юная сирота-королевна долгое время скиталась по Европе.

Холодными зимними вечерами она рассказывала своему маленькому первенцу о пережитых невзгодах, и перед глазами ребёнка Мстислава вставали мрачные картины каменных замков, необъятных морских просторов под серыми небесами, нескончаемых беспощадных схваток. Таков был мир вокруг, и вот теперь, в двенадцать свои лет Мстислав входил в него, становился сам частью этого огромного мира с его страстями и суетой.