Андрей Акулов - Панголин. Тайна бога

Когда у него появилась такая способность – контролировать сновидения – Грэм не помнил. Кажется, еще в глубоком детстве ему снились странные сковывающие сны – будто он проваливается в небытие и не в силах ничего сделать: ни пошевелиться, ни закричать, ни как-то противостоять засасывающему вакууму. Потом Грэм научился останавливать бесконечное падение, не пробуждаясь – он просто висел в пустоте и ждал, когда загадочная вселенная сама найдет его. Долго ждать не приходилось – он открывал глаза в мире сновидений, таком реальном и в тоже время иллюзорном. Окружение уже не плыло, не менялось: вокруг все выглядело как в обычной жизни. Разве что в этом мире можно было летать и проходить сквозь стены, мгновенно перемещаться на огромные расстояния и творить самые настоящие чудеса. Со временем панголин разработал несколько способов удерживания снов под контролем, благодаря которым он мог в любое время придаваться волшебным прогулкам.

Не теряя времени Грэм спокойно прошел сквозь решетку и направился к выходу. Он быстро проплыл мимо скучающих надзирателей и оказался снаружи. Взгляду открылся широкий двор с множеством хозяйственных построек по периметру, которые объединялись навесом и упирались в массивные ворота – единственный выход. Слева от двери темницы была конюшня, дальше шумели казармы, напротив высилась башня с колокольней у самых ворот, справа теснились склады и подсобные помещения.

Панголин свернул направо. Здесь в беспорядке стояли бочки и ящики, за которыми можно было легко укрыться. Чуть дальше, он заметил довольно большой колодец. Напротив, возле дверей склада, дежурил стражник. Наверняка он спал, прицепившись латами к гвоздю. Слишком уж поза была странная. Над головой солдата болтался фонарь. Он освещал часть колодца и двери соседних складов. Грэм приблизился: нет, стражник не спал. Он лениво жевал веточку с единственным листочком на конце, не обращая внимания на проплывающего мимо пленника. Дальше – высокая стена и главные ворота. Их охраняли снаружи два солдата. Пройти незамеченным мимо них будет невозможно.

Грэм остановился и оглядел весь двор. Единственное место, подходящее для побега было за охраняемым складом возле стражника. Там можно ухватиться за уступ в стене, дотянуться до козырька и взобраться на крышу, но охранник у двери заметит любое движение в этом месте. Если только не отвлечь его или как-то потушить фонарь. Но как? А если повезет, то солдат может спать или его попросту не будет.

«Побег? – подумал панголин. – Убежать?!»

Видение двора поплыло, закружилось, ускоряясь и замедляясь одновременно. Голову сдавила невидимая сила, мягко сжала и плавно отпустила, когда Грэм сосредоточил взгляд на ладонях – двор кружился словно смерч, но руки оставались на месте и это были его руки: он узнавал каждую черточку, каждую линию. Постепенно все вокруг успокоилось, остановилось и продолжило свой естественный ход.

Обдумывать надо после, а сейчас только смотреть. Грэм поднял глаза: у открытых дверей казарм копошились хмельные солдаты. По резким движениям, крепким словам и смеху, было ясно – там играют в карты. А игра в карты равносильна большой битве. Она может затянуться до глубокой ночи, а в день выдачи жалования – до самого утра.

В глубине казарм играла житара. Сильно натянутые струны гудели, словно там всполошился рой шершней со стальными крыльями. Вибрирующий металлический звук перекрывался резким завыванием горна и сливался с ревом солдат, орущих победные кличи в один громовой голос. Но были слышны и пьяные ляпы. Их заглушали новые волны музыки. Ритм задавал дробящий барабан, похожий на грохот камнепада.

Житара – громоздкий металлический музыкальный инструмент с натянутыми по всей длине толстыми стальными канатами-струнами. Количество струн не было строго ограничено, но чаще не превышало трех. Высота звука регулировалась передвижным блоком с рукояткой в виде кольца на рельсе, через которое проходила струна. Звук извлекался специальными железными прутами, но обычно в ход шли мечи и сабли, особенно когда пели солдаты. Житары хорошо приживались в кабаках и борделях: пиво способно разбудить в любой душе певца и музыканта. В казармах житары не ставили, там было не до песен, и, скорее всего, это была ошибка сновидения.

Грэм не стал размышлять над этим и направился к странному колодцу. Он сходу нырнул за бортик в синюшную бездну. Тьма с невероятной силой сдавила голову, словно пытаясь просочиться вовнутрь. Сквозь мглу проявились стены, и сразу же пришли в движение. Из швов в кладке хлынула вода. Вокруг все закружилось и унесло панголина в черную трубу водоворота. Грэм провалился в обычный сон и когда понял это, было уже поздно восстанавливать прежнюю осознанность. Не имея больше ни малейшего контроля над происходящим, он отдался воле потока и вскоре забылся в вечно меняющемся иллюзорном мире.