– Какая именно будет встреча, позвольте вас спросить?
– В общем, в Лондоне. Приглашение подписано от имени Герцога Брэдбургского. Я так понимаю, что мне нужно быть в черном галстуке Black tie и в соответствующем пиджаке, я правда не уверен в каком. Скорее всего в том что по-короче, а не в том длинном, у которого есть удлинение типа хвоста, почти до подколенок сзади, – произнес Олег и тут же ужаснулся от всего сказанного….
На том конце линии повисла гробовая минута молчания, которую вскоре прервал всё тот же мягкий и размеренный голос, так похожий на голос его первой школьной учительницы русского языка и литературы:
– Молодой человек, из вашего колоритного рассказа я поняла, что вам нужен смокинг. Это такой костюм с атласными лацканами на пиджаке, а также специальная рубашка и бабочка. Кстати, тот костюм, который вы охарактеризовали как «с хвостом», именуется фрак и он вам точно не нужен для этого случая. Его лучше приберечь для следующего раза, например, когда вас пригласят на скачки в Аскотт или венчание в англиканской церкви. ….Впрочем, одним хвостом вы там тоже не отделаетесь, есть свои нюансы. ….
Олег был готов провалиться сквозь землю от стыда, но быстро собрался с духом и сказал:
– Да, именно это. Смокинг. Беру – на четыре дня.
Кто бы в трезвом уме мог тогда подумать, что всего после несколько лет регулярных контактов российских реформаторов с западной аристократией смокинг и бабочка станут общепринятой рабочей одеждой в их совместном бизнесе по распилу великой страны. Но тогда эти аксессуары были ещё диковатыми и такими же противоестественными как, например, выступление Элтона Джона в кино-концертном зале им. Муслима Магомаева, «Бутик секонд-хэнд» в Марьино или концерт Аллы Пугачёвой в зале Венской оперы.
– Настоятельно рекомендую вам прийти к нам на примерку. Всё-таки у всех разная полнота, возможно пуговицу придется подгонять. Выбирайте удобный для вас день на этой неделе…
Даррэл сидел в своем кабинете и молча курил сигару, глядя как ниоткуда появившаяся туча в мгновение ока съела все краски прекрасного дня и быстро обесцветила всю палитру Кенсингтонского парка открывавшуюся из его большого окна. Накрытые первыми каплями мелкого, но сильного дождя люди, только что расположившиеся на послеобеденный отдых прямо на травке, проворно вскакивали с газона и спешили укрыться от такого обильного душа под раскидистыми клёнами, растущими ровными рядами вдоль аллей. Он любил наблюдать эту картину, она была совсем не редкой для Лондона и напоминала ему полковое построение по сигналу тревоги, всегда неожиданное, суетливое, хотя и достаточно бессмысленное. Монотонный шум летнего дождя заполнил собой всё пространство комнаты и Даррэл незаметно задремал.
Отец Даррэла зарегистрировал сына в клубе по сложившейся традиции ещё задолго до его рождения, а с тех пор как ему исполнилось пятнадцать часто приводил его в клуб. Он прекрасно помнил своего отца, когда тот, ещё молодой лейтенант 1-го Королевского драгунского полка, в ярких красках рассказывал всем домашним неизвестные детали корейской и малайской войны. Вернувшись из военной операции в Южном Йемене в 1967 уже полковником под занавес своей военной карьеры, он говорил про сомалийских повстанцев и эвакуацию Адена, потом про свою дружбу с капитаном Филипсом, который по возвращению женился на принцессе Анне. Он слышал, как друзья его отца из других подразделений рассказывали о своих приключениях в Брунее, Танзании, Кипре, Непале, Пакистане. В то время не было такого уголка мира, где не появлялись английские военные контингенты, но к 80-м годам рассказов заметно поубавилось. Великая Британская Империя, над которой несколько столетий не заходило солнце, уже давно уменьшилась в своих границах, пытаясь избежать болезненных войн за независимость и ненужных трат людских и финансовых ресурсов, и, даровав большинству своих колоний условно-досрочное освобождение, связала их экономическими и военными договорами, надолго закрепив их как зоны своего влияния.
За три года председательства ему пришлось многому научиться и даже увидеть многое впервые. Приезжая в Лондон из своего семейного поместья в Норвиче и проводя здесь бóльшую часть недели, Дарэлл видел как постепенно меняется сам клуб. Точнее было бы сказать, как меняется его дух, как меняются разговоры людей сидящих у камина и в курительных комнатах, как меняются сами люди и как в его комнатах и обеденных залах появляется всё больше и больше изысканно одетых бесформенных людей, с расхлябанными походками и без какого-либо намёка на выправку.
Читать дальше