Андрей Мошанов - На Темзе всегда клюёт

– Предприниматели – брезгливо морщился он, натыкаясь на них и стараясь не попадать в поле их зрения. Если это всё-таки не удавалось, то он старался ни в коем случае не встретиться с ними глазами, быстро уйти от их пронзительных взглядов и нежелательного продолжения разговора.

Резкий звонок мобильного телефона нарушил его послеобеденную дрёму. Он недовольно посмотрел на него. Ему показалось, что было ещё достаточно рано и этот звонок нарушил установленные нормы этикета. Однако всё было в пределах правил, на часах уже было 17:05 и он, не утруждая себя разглядыванием высветившегося номера на маленьком экране, сразу ответил «Даррэл Смит. Слушаю вас». Номер его мобильного телефона знали не многие.

На том конце раздался мягкий баритон объяснивший ему причину своего звонка.

– Я понял тебя, Майкл. Встретимся и обсудим! Ты ведь знаешь, что нет ничего такого, что не могло бы быть решено в течении часа за бокалом шерри в Уайтс-клубе, – закончил он известной лондонской поговоркой. – А в нашем клубе всё возможно и даже быстрее!

Шереметьевский Duty Free был особенным местом, где люди преображались с той самой секунды, как только под укоризненные взгляды военнослужащих оставшихся в будках они пересекали пограничный турникет. Всего через пару метров они освобождались от необъяснимого напряжения и примеряли на себя непривычное звание Человека Мира.

Ну, здравствуй мир дружелюбных улыбок и полной свободы от НДС!

Пассажиры расслаблялись и выпускали наружу своё тайное Я, которое с прошлого отпуска сидело где-то внутри, зажатое между угрюмыми людьми в автобусах и метро, запертое в клетках кабинетов и офисов, ворочавшееся в восьми-метровых спальнях и втиснутое в шести-метровые кухни. Редкие люди уверенно подходили сразу к нужному месту и со знанием дела спрашивали продавцов о том, что им давно и мучительно не хватало: Drambuie, Pimms, Angustura, Zacapa, Grand Marnier…. Основная масса людей в самом начале этого пути к своей внутренней свободе двигалась немного скованно, боязливо, осторожно, хотя всегда интуитивно находила тот единственно правильный момент, чтобы вылить на себя несколько миллилитров духов, за то время пока продавцы были заняты с очередным покупателем из дальней заграницы.

Олег сидел на скамейке в ожидании посадки на рейс. Изредка мимо проходили люди в темно-зеленой форме санитаров леса, цокая металлическими набойками каблуков. Соотечественники по привычке виновато опускали глаза, но служивые проходили мимо безо всякого интереса к их жалким персонам, не обращая никакого внимания на бесконечные ряды импортной алкогольной продукции и на эту воровато озирающуюся людскую массу, которая напоминала вчерашних школьников вырвавшихся в гастроном после выпускного вечера.

– Глаз у них, наверное, замылился, к хорошему всегда быстро привыкаешь – подумал про них Олег, удивляясь их безразличию.

Самолёт легко взлетел. Он листал журналы и читал свой путеводитель по Лондону, который купил в последний день перед отъездом в букинистическом магазине на Фрунзенской всего за 90 рублей.

– Я думаю, что этот город не сильно изменился с момента издания этой книги – подумал он – главные улицы и достопримечательности всё там же. Зачем я буду переплачивать?

Полёт шёл спокойно. Был не сезон для шумных школьников, не было китайских туристов, соседи тоже молчали. Собственно говоря, о чём-бы они вдруг заговорили? Давно уже никто старался друг друга не расспрашивать в дальней дороге. Плохая примета. Тем более на рейсе Москва-Лондон или Москва-Нью-Йорк. Все же читали в детстве Аксакова: нашёл грибы – молчи!

Это раньше сидишь бывало в поезде двое суток до Симферополя, всё обо всех узнаешь, и где крестился и где женился, а потом думаешь – зачем мне всё это знать? А ему зачем? К концу дороги часто уже из купе не выходили, чтобы дать соседу переодеться, просто говорили – вы не стесняйтесь, переодевайтесь, а я газетой закроюсь, заодним почитаю… вот такая практиковалась железнодорожная эротика в своем роде.

Вспомнил, как в купе однажды сел мужик, деловито достал свою курицу в промасленной бумаге, положил на стол и начал:

– Давайте знакомиться! Попутчики всё-таки! Я Михаил Петрович, из Воткинска, инженер на заводе, есть две дочки, жена библиотекарь! А вы? Расскажите о себе…

Мама сказала: а я хочу спать…

Он так обиделся тогда, что даже утром не разговаривал с ней, несмотря на то, что отец остался сидеть с ним пол-ночи пока тот всё не выспросил, не сожрал свою курицу и не лег спать. Он вышел в Джанкое примерно там, где тачанки батьки Махно переходили лиман, чтобы вместе с красными ударить по белому барону Врангелю.