Андрей Мошанов - На Темзе всегда клюёт

В течении первых трёх сумбурных лет русской революции более двух миллионов человек покинули Россию, большинство из них осели на континенте, но не в Англии, которая всегда слишком болезненно относилась к своим границам. Лагерь беженцев в городишке Ньюмаркет (что в 50 километрах от Кэмбриджа) работал в полном соответствии с законом о «желательных и нежелательных иммигрантах» предусмотрительно принятым в ещё 1905 году. Отфильтровав из общего массы русских переселенцев всего около 15,000, людей исключительно высших сословий, благородного происхождения, политиков, учёных и аристократов, их выпускали за железные ворота с видом на постоянное жительство, тщательно перепроверив те немногие документы, которые были при них.

Расположенный в прямой досягаемости голландских и французских паромов, порт Норвич, скорее всего в силу своей географической близости к пересыльному лагерю в Ньюмаркете, на некоторое время стал своего рода центром притяжения и принимал еженедельно сотни русских людей, прибывавших из Остенде, Аудесхильда, Роттердама, Кале, а также из Курляндии и Лифляндии, из всего того, что позднее стало называться Прибалтикой.

А еще через пять лет почти 90,000 русских жило в Великобритании. Большинство из них держались своим сообществом в Лондоне, но многие осели в Норвиче и его окрестностях которые напоминали своими зелёными пейзажами российские равнины средней полосы, Брянска, Смоленска, Екатеринослава, Орла, Тулы.

Иммигранты гордо перебивались с хлеба на воду, уже скоро продав свои немногие драгоценности, которые смогли вывезти на себе, а в их аскетической нищете было что-то очень величественное и мученическое. Даррэл вспомнил одного интересного русского, который проживал неподалёку и давал всем уроки верховой езды. Ему было в то время уже за пятьдесят, когда он случайно заметил их первые детские попытки прокатиться верхом. В тот момент они без спросу выводили из конюшни своего отца кое-как осёдланных лошадей. Даррэл уже почти был готов пришпорить её пятками и попробовать пустить её вскачь, как мужчина крикнул им издалека, торопливо подходя к ним:

– Стой! Подтяните подпругу – разобьётесь или седло потеряете!

Даррэл опешил и замер на спине своей лошади, а его друзья с любопытством уставились на мужчину. Им тогда едва исполнилось двенадцать и они часто вспоминали этот случай позже. Запомнилось, как тот мужчина заговорил с ними так запросто, как с равными, без всяких нравоучений, что сразу стало ясно, что их тайна останется с ними навеки и что он даже не подумает рассказать об этих проделках их родителям.

– Get off the horse. Слезай, помогу – сказал он на хорошем английском, но с лёгким континентальным акцентом. Подойдя сбоку к лошади, мужчина засунул пальцы между подпругой и её животом.

– Смотри – сказал он Даррэлу и продемонстрировал ему слабину почти в четыре пальца.

– Нам казалось, что мы хорошо затягивали, как полагается, на два пальца – виновато сказал один из пареньков.

– Не в этом дело. Лошадь ещё к вам не привыкла. Они всегда надувают живот когда их седлают чужие, так что всегда проверяйте дважды.

Почти сразу Даррэлу пришлось рассказать про этот случай отцу. Отпираться было бессмысленно. Отсутствие лошадей заметил конюх, которого в тот день отправляли в соседний город, но которому пришлось неожиданно вернуться с полдороги.

– Лошадей сами седлали? – это было единственное, что спросил отец, радуясь в тайне, что его сын растет нормальным парнем, таким же сорванцом каким был он сам.

– Почти … – признался он.

Через какое-то время тот мужчина встретился им в городе, когда они всей семьёй прогуливались по старинной городской площади на воскресном рынке. Специально построенный еще в 11-м веке по указу Вильгельма Завоевателя в помощь норманнским купцам и торговцам, рынок до сих пор был, пожалуй, самым популярным местом прогулок горожан.

– Вот тот человек! – сказал Даррэл и толкнул отца в бок.

Отец, увидев его правильную офицерскую осанку, сразу проникся к нему необъяснимым расположением и подошёл первым.

– Добрый день! А я уже заочно наслышан о вас. Рад познакомиться! Капитан Оливер Смит! – сказал он дружелюбно и протянул руку.

– Взаимно! Имею честь представиться – ответил мужчина, подавая свою руку – Сергей Родзянко.

С того самого дня он был частым гостем в их доме. Однажды на одной из вечеринок, разгулявшиеся гости отца, поймали его на слове и тому пришлось показать свой класс верховой езды. Он, закинув на выведенного из конюшни коня одну лишь уздечку, ловко вскочил ему на спину и, без всяких видимых усилий в свои пятьдесят пять лет, удерживая себя на его спине без седла, сделал по лужайке перед их домом два круга галопом, а затем направил его в затяжной прыжок через изгородь. Все обомлели и замерли. Один из гостей в задумчивости сказал: