Уилбур Смит: Крик дьявола

— Да я сожру тебя с костями!..

— Как вам угодно, сэр. Но должен вас предупредить, что я имел весьма неплохую репутацию среди боксеров полутяжелой весовой категории.

— Ну и черт с ним, — капитулировал Флинн, устало качая головой. — Какая разница, как мы назовем это обожаемое местечко. Садись ты, ради Бога! И давай-ка лучше выпьем за то, как бы ты его ни назвал.

Себастьян сел на ковер и взял протянутую ему Флинном кружку.

— Мы назовем это место… — он сделал театральную паузу, — мы назовем его «Новый Ливерпуль». — Он поднял кружку.

— Знаешь, — отозвался Флинн, — а ты не самый плохой представитель Британского королевства. — И остаток ночи они провели, отмечая рождение новой колонии.

На рассвете строители империи причалили к острову на долбленке, управляемой двумя оруженосцами Флинна.

Мягко подплыв к узкому илистому берегу Нового Ливерпуля, каноэ, сев на мель, резко остановилось, оба потеряли равновесие и повалились на дно челна. Чтобы оказаться на берегу, им пришлось прибегнуть к помощи гребцов.

По такому случаю Себастьян счел необходимым одеться официально, но застегнул жилетку не на ту пуговицу и всякий раз, оглядывая себя, стремился ее одернуть.

Сейчас, в самый разгар прилива, Нью-Ливерпуль казался около тысячи ярдов длиной и раза в два меньше шириной. Его самая высокая точка была футов на десять, а то и больше выше уровня Руфиджи. Здесь, почти в пятнадцати милях от устья реки, вода была уже чуть солоноватой, а мангровые заросли, значительно поредев, уступали место высокой и густой слоновой траве и изящным бутылочным пальмам.

Оруженосцы и носильщики Флинна, расчистив небольшое место над берегом, соорудили вокруг одной из пальм дюжину травяных хижин. Пальма была мертвой и давно потеряла листья. Флинн неуверенно ткнул в нее пальцем.

— Флагшток, — невнятно буркнул он и, взяв Себастьяна за локоть, повел его к дереву.

Продолжая одной рукой одергивать жилетку, а другой сжимая всученный ему Флинном узел с британским флагом, Себастьян скользнул взглядом вверх по пальмовому стволу и почувствовал в душе эмоциональный подъем.

— Отцепись, — пробормотал он, стряхивая с себя положенную по-отечески руку Флинна. — Надо все сделать как полагается. Это торжественный момент, очень торжественный.

— Выпей, — посоветовал Флинн, протягивая ему бутылку с джином. Себастьян отмахнулся от бутылки, и тогда Флинн приложился к ней сам.

— Нельзя на параде, — осуждающе нахмурился Себастьян. — Не подобает.

Поперхнувшись крепким напитком, Флинн постучал себя свободной рукой по груди.

— Надо построить людей в каре, чтобы салютовали флагу, — не унимался Себастьян.

— Послушай, дружок, давай побыстрее покончим с этим, — проворчал Флинн.

— Надо все сделать как следует.

— Будь оно неладно, — уступая, буркнул Флинн и отдал на суахили какие-то команды.

Несколько озадаченная команда Флинна нестройными рядами окружила флагшток. В этом весьма любопытном сборище из пятнадцати человек, одетых в обноски европейской одежды, оказались представители с полудюжины разных племен. Около половины из них были вооружены древними крупнокалиберными двустволками, с которых Флинн тщательно сточил напильником серийные номера, чтобы они никого не могли вывести на его след.

— Отличная команда, — расплылся, глядя на них в алкогольном благодушии, Себастьян. Жестами и интонацией он бессознательно копировал военного бригадира, принимавшего кадетский парад в Рагби.

— Давай-ка не будем отвлекаться, — напомнил Флинн.

— Друзья, — начал Себастьян, — мы собрались здесь сегодня… — Речь оказалась несколько затянутой, но Флинн добросовестно выдержал ее до конца, периодически незаметно прикладываясь к бутылке с джином. Когда Себастьян наконец приблизился к завершению, его голос звенел от пламенного накала, а от переполнявших эмоций к глазам подступали слезы. — … И вот перед Господом и человеком я объявляю этот остров частью славной империи его величества, Георга Пятого, короля Англии, императора Индии, защитника веры… — Его голос дрогнул — он пытался вспомнить, как следовало достойно завершать подобные речи, — и конец получился несколько скомканным: —…ну и все такое прочее.

Воцарилась всеобщая тишина, и Себастьян смущенно затоптался.

— А теперь-то мне что делать? — почти шепотом спросил он у Флинна.

— Да подними ты наконец этот чертов флаг!

— Ах да — флаг! — с радостным облегчением воскликнул было Себастьян, но тут же смутился вновь. — А как?