Уилбур Смит: Крик дьявола

Капитан ответил смачным плевком на палубу, и Себастьян ощутил прилив крови к лицу.

— Ну, так мы вообще ни до чего не договоримся. Давай будем вести себя как джентльмены.

На этот раз капитан постарался собрать все из своих гортанных глубин и ответил большим желтым плевком мокроты точно в синий кружок на карте Себастьяна. Затем он встал и гордо удалился к своей команде, сидевшей кучкой под ютовой надстройкой.

Во время коротких сумерек, пока москиты прозрачной зудящей тучкой вились у него над головой, Себастьян слушал арабский бубнеж и то и дело ловил на себе брошенные с противоположного конца дау взгляды. И когда опустившаяся ночь черным облаком окутала судно, он в ожидании нападения занял оборонительную позицию на баке [4] Передняя часть верхней палубы. . В качестве оружия он предполагал использовать свою эбеновую трость. Положив ее на колени, он сел спиной к бортовому поручню и дождался полной темноты, чтобы затем бесшумно поменять диспозицию, перебравшись за стоявшую возле мачты бочку с водой.

Ждать пришлось довольно долго — чуть ли не полночи прошло, прежде чем он услышал шлепанье крадущихся ног по дощатому полу. Из-за того что черноту ночи дополнял навязчивый шум с болот — громкие тирады лягушек, несмолкающее нытье насекомых, периодическое фырканье и всплески бегемотов, — Себастьяну было трудно понять, сколько человек послали по его душу. Прячась за бочкой, он без толку напрягал глаза, всматриваясь в кромешную темноту и пытаясь отфильтровать от болотного шума еле слышные звуки подбиравшейся к нему по палубе смерти.

Достичь каких бы там ни было высот в учебе Себастьяну не довелось, зато он успел побоксировать в полутяжелом весе за Рагби и был неплохим «подающим», выступая в прошлом сезоне за сборную графства Суссекс по крикету. И сейчас наряду со страхом он чувствовал непоколебимую уверенность в своем физическом превосходстве. Это был не тот страх, что, вяло разливаясь теплом где-то в животе, превращал человека в желе, напротив — все мышцы тела напряглись подобно натянутой тетиве. Притаившись в ночи, Себастьян пошарил в поисках лежавшей рядом на палубе трости. Его руки наткнулись на один из набитых зелеными кокосами мешков, которыми загрузили часть палубы. Их везли из-за молока, в дополнение к скудным запасам пресной воды на борту. Поспешно надорвав мешок, Себастьян вынул из него круглый увесистый плод.

— Ну что ж, за неимением мяча для крикета… — пробормотал он, вскакивая на ноги и после короткого разбега совершая один из таких же мощных бросков, как в прошлогодней игре против Йоркшира. В его нынешнем противостоянии с арабами эффект получился не меньший. Улетевший кокос треснул по черепу одного из потенциальных убийц, а другие в смятении ретировались.

— Ну давай, налетай! — заорал Себастьян, посылая вдогонку еще один кокос, ускоривший вражеское отступление.

Он подобрал следующий плод и уже был готов к очередному броску, как тут на корме после короткой вспышки прогремел выстрел и что-то с воем пронеслось у Себастьяна над головой. Он поспешил укрыться за мешком с кокосами.

— О Боже, да у них там ружье! — Тут Себастьян вспомнил про древний дульнозарядный «джезаил» [5] Афганское фитильное или кремневое ружье, мушкет. , который капитан с любовью начищал в первый день их плавания из Занзибара, и разъярился не на шутку.

Он вскочил и в бешенстве швырнул очередной кокос.

— Дерись по-честному, грязная свинья! — завопил он.

Последовала некоторая заминка в связи с тем, что капитан дау был занят сложным процессом перезарядки своего оружия. Затем раздался грохот выстрела, сверкнуло пламя, и над головой Себастьяна с воем пролетел очередной заряд.

Обмен улюлюканьем и проклятиями, кокосами и свинцом длился на протяжении всех предрассветных часов. Преимущество явно сохранялось за Себастьяном, поскольку в результате точных попаданий ему удалось насчитать четыре жалобных вопля и один визг, в то время как капитан дау лишь успешно расстреливал собственные снасти. Однако по мере наступления рассвета преимущество стало уменьшаться. Качество стрельбы араба улучшилось настолько, что Себастьяну большую часть времени приходилось прятаться за кокосовым мешком. Себастьян почти выбился из сил. Правая рука и плечо нестерпимо ныли, и до него доносились звуки, свидетельствующие о том, что арабы отважились на очередную вылазку в сторону его укрытия. При свете дня им было вполне по силам окружить и одолеть его, пользуясь численным перевесом.