Владимир Корн: Артуа. Ученик ученика

Из хижины все с тем же недовольным видом появился ее сын со свертком в руке, и швырнул сверток мне под ноги. Однако же, воспитание…

А что я хотел, не отец с войны вернулся. В свертке оказались штаны и рубаха, оба предмета одежды из грубой домотканой ткани.

Черт его знает, как здесь выражают благодарность. Я прижал руку к сердцу и слегка поклонился. Поняли меня, ну и ладушки.

Женщина жестом показала, чтобы переодеваться мне следует идти за дом, ну а я что хотел?

Облачившись в новый прикид, я заценил себя со стороны. А что, вполне. Пусть и штаны коротковаты и рубаха безразмерна, но теперь не будет необходимости в их присутствии плотно прижимать ноги одну к другой, когда присаживаешься. Смешно, но я даже сильнее себя почувствовал.

Когда я вышел из-за дома в новом обличье, женщина уже разделывала мою рыбу огромным ножом на столе под навесом.

А потом мы обедали все вместе за одним столом. Правда, они сидели по другую сторону стола, да какая разница. Похлебка из овощей, жареная рыба и даже кусок лепешки из неведомой муки грубого помола. И не вспомню сразу, когда мне в последний раз приходилось так вкусно кушать.

После обеда я помогал женщине по хозяйству. Забрал из ее рук топор, когда она захотела нарубить хворост. Молол какое-то зерно на ручной мельнице. Носил воду ведрами из недалекого родника. Сходил за тем же хворостом, принеся огромную связку. И даже успел чуть поправить крышу.

Не чувствовалось присутствия мужской руки в доме, это всегда заметно. И дети от разных отцов, не ошибешься.

Да и мое ли это дело. Они накормили меня, одежонку какую никакую дали. И пусть ее сын все еще хмуро поглядывал на меня из-под насупленных бровей, так за что ему меня боготворить?

Я успел даже выучить пару слов незнакомого языка. Не слишком сложный язык, нет в нем таких слов как кетцалькоатль или вовсе тлауискальпантекутль. Если бы меня спросили, на какой язык он больше всего похож то, я бы не задумываясь, ответил, что на итальянский. Но только в том случае, если бы ромулы перестали тараторить. Сам я итальянский не знаю совсем, и единственная фраза, что сразу приходит на ум, звучит так – кретино феномено. –

Но вот по созвучию…

Когда-то преподаватель английского на вводной лекции говорила, что изучение иностранных языков, как ни странно, легче всего дается тем, у кого хороший музыкальный слух. Не знаю, насколько она права, но на отсутствие слуха пожаловаться никак не могу.

Да и что там особенно сложного, если дом называется брубер, а рука – чилса.

Еще и грассировать не надо, или в нос говорить. Думаю, что смогу освоить. Все же не тлауиска… как там дальше. Конечно, и в моем языке дом можно назвать жилищем. И попробуй, выговори это слово тому, кто даже понятие не имеет, что может существовать такой звук – щ –. Но меня пока такими словами не удостоили, да и без них прекрасно можно обойтись.

Еще я успел выяснить, что мальчишку зовут Стрегором, а младшенькую Карминой. Я даже узнал, что хозяйка зовется Аниатой.

Моего имени никто не спрашивал, я же не стал набиваться с представлением.

Уже в сумерках, после вечернего чая, так я это могу назвать, Кармина, время от времени показывающая мне исподтишка язык, подошла знакомиться.

Бойкая девчонка сначала что-то лепетала, затем судя по интонации, задала мне вопрос. Поскольку буквально перед этим прозвучала Кармина, я решил, что наконец-то у меня спрашивают имя.

– Артур – представился я.

Артуа-р-р-р-р-р– засмеялась она.

-Не Артуа-р-р– а Артур – поправил я ее.

Та засмеялась еще пуще. Затем сделала пальчики на руках когтями, согнув их, и застучала зубками, как будто собралась кого-то разорвать и съесть.

– Артуа-р-р-р-р– и убежала, все еще продолжая рычать.

Мне постелили под навесом, причем Аниата сделала это как само собой разумеющееся, положив тюфяк набитый сухим сеном и кусок грубого полотна вместо одеяла. Вот и славно, а куда мне на ночь глядя, пусть и в новеньком наряде?

Во, стихами заговорил, нервы однако.

Я долго ворочался перед сном, хотя и лежать было очень удобно. Все-таки не на песке пусть и теплом, скрючившись под утро в позе эмбриона. И небо, опять это небо. Наверное, все же оно больше красивое, чем что-то еще.

Луна. За это время я не видел ее ни разу, а все эти дни была безоблачная погода. Теперь нет никаких сомнений, я совсем не там, куда так тянет. Пусть звездное небо могло измениться, что очень вряд ли, но Луна никуда бы не делась. Где-то я читал, что Луна образована осколком Земли, отделившимся от нее после удара метеорита.