Евгений Токтаев - Полумесяц над мирем

…Так было?

Носовые надстройки венецианских галеасов плевались огнем, внося хаос в ряды османов. При промахах тяжелые ядра пенили море, взметая фонтаны воды, а каждое попадание обращало борта турецких галер в щепки. Снаряды рвали плоть, окрашивая деревянные брызги алым.

– Нужно как можно скорее приблизиться к ним! – распорядился Сулик-паша, – на дальней дистанции мы не сможем противостоять такому огню!

Эскадры столкнулись. Трещало древо, ревели пушки. Османы шарахались от галеасов. Пройдя мимо гигантов, мусульмане стремительно сближались с галерами христиан, дабы скорее бросить в бой янычар. Венецианцы, отчаянно маневрируя, пытались как можно дольше удержать врага на расстоянии артиллерийским огнем. Но бесконечно так продолжаться не могло.

– Они стараются держаться дальше от берега! – заметил командующий османов.

– Не знают расположение отмелей, – кивнул стоявший рядом капитан галеры Сулик-паши.

– А ты знаешь?

– У меня хорошие лоцманы, ваше превосходительство.

– Отдашь их Сулейману. Сулейман-бей, ты здесь?

– Так точно, ваше превосходительство!

– Возьмешь двадцать галер и обойдешь их с фланга. Протиснешься между берегом и кафирами. Чтобы они тебе не смогли помешать, остальные сорок галер их крепко повяжут.

– Будет исполнено, ваше превосходительство!

– Да хранит тебя Аллах! Ступай.

Отряд Сулейман-бея оторвался от галер Сулик-паши и начал окружать венецианцев. Османы продвигались вперед очень осторожно, ибо глубины здесь совсем невелики. Пожилой венецианский флотоводец видел их, но не рисковал противодействовать. Краткое время, когда еще можно было успеть ответить на маневр османов своим, было упущено. Через несколько минут галеры сблизились на дистанцию прицельного выстрела из аркебузы.

– Целься!

– Пли!

Венецианские аркебузиры ударили не вразнобой, а слитным залпом. Спустя еще пару минут галеры столкнулись. Затрещало дерево.

– Во имя Господа!

– Аллах акбар!

С обоих сторон орали так, что не слышно уже и треска ружейных выстрелов.

Сулейман-бей обходил венецианцев с севера, Сулик-паша, так же напирал преимущественно на северное крыло венецианцев, а галеры южного крыла все еще не вступили в ближний бой, ограничиваясь обстрелом врага с дальней дистанции. Центральная баталия и вовсе отстала. До нее еще почти треть мили.

– Стоим тут без дела, а там наших теснят! – Марко Квирини, интендант венецианского флота, командующий правым крылом северной баталии христиан, опустил подзорную трубу и повернулся к старшему офицеру, – нужно немедленно ударить и не дать туркам окружить Барбариго!

– А как же приказ сохранять строй?

– Так и будем его держать, пока турки наших не перебьют всех до одного?! – рявкнул Квирини, – просигналить всем – «Следуй за мной!»

Его галера «Капитана» вышла из строя и взяла к северу, кренясь на правый борт. Остальные двинулись следом. Со стороны маневр венецианцев походил на движение огромной двери, захлопывающейся за спиной османов. Сулейман-бей, уже почти прорвавшийся в тыл Барбариго, оказался отрезан от эскадры своих галиотов с подкреплениями. Квирини, действуя решительно и быстро, прижал его к отмелям. Метким огнем христиане в считанные минуты пустили треть галер Сулеймана на дно, после чего Квирини ударил в тыл Сулик-паше и даже сумел прорваться к его галере, атаковав ее с кормы. Османы очутились между двух огней, и это сразу же решило исход дела. Одна за другой турецкие галеры выкатывались из боя на отмели. Солдаты и матросы прыгали в воду и, спасаясь, отчаянно гребли к близкому берегу. А христиане, добивая отряд Сулик-паши, освобождали своих торжествующих братьев, прикованных к банкам турецких галер.

Центральные баталии дона Хуана и Муэдзини Али еще только вступили в бой, а правое крыло турок уже было полностью разгромлено.

…Так было? Так могло быть…

Чуть ли не каждый иностранец, склонный к составлению путевых заметок, прибывая в «Хранимый город ислама» морем в ясный солнечный день, нетерпеливо брался за перо и восторженно описывал величественный вид, открывающийся со стороны Босфора. Он восхищался красотой минаретов и куполов, отмечал обилие зелени (особенно цветисто расписывая стройность вечнозеленых кипарисов), способствующее отдыху глаз и помогающее не сойти с ума от сверкающего великолепия дворцов.