Дмитрий Шатилов - Нф-100 - Изобретатель смысла

ТОРАКАЙСКАЯ БОЙНЯ: ИТОГИ И ПОСЛЕДСТВИЯ

(Выдержки из статьи академика А. К. Дергунова, опубликованной в журнале "История Тразиллана". Дата публикации - 14 ренеля 259 г. П. К. К. (спустя 6 месяцев после окончания войны с Землёй. - прим. автора)

Торакайская Бойня закончилась так же внезапно, как и началась. Никто и подумать не мог, что новотроянский Дун Сотелейнен - фигура, что и говорить, символическая - сможет что- то противопоставить воле Совета Директоров самого крупного предприятия на Тразиллане. Однако он смог, пусть и не без поддержки военного комиссара Дипгородка Владимира Крымова, который поплатился за своё вмешательство исключением из рядов вооружённых сил Новой Трои.

Первой реакцией общественности на окончание войны, длившейся более пятидесяти лет, был шок. Ещё вчера люди были уверены в завтрашнем дне: война гарантировала спрос, спрос обеспечивал рабочие места. А теперь они словно оказались в вакууме, никому не нужные, растерянные и озлобленные. Как ни плоха была война, многие успели к ней привыкнуть. Для большого числа людей Торакайская Бойня была естественным фоном жизни, и окончание её они восприняли, как личную трагедию.

Доминик Альенде, 47 лет, рабочий:

(С горечью) Я просто не знаю, что мне делать. Может, вы мне скажете? Мне сорок семь лет, большую часть жизни я проработал на заводе - выпускал консервы, которые шли на корм конгарам. Они хорошие едоки, и работать приходилось много. Правда, и платили хорошо. Теперь Бойня закончилась, и завод закрыт. Куда мне податься? Я ничего больше не умею, кроме как закатывать консервные банки! Зачем он так поступил со мной, этот Дун Сотелейнен? Конечно, война - это плохое дело, но на неё, кажется, никто не жаловался. Она всех устраивала, эта война, а главное - она устраивала меня. Что? Вы удивлены? Да, меня устраивала война. Целиком и полностью. Мне не стыдно в этом признаваться. Конгары дрались бы и без нас, так ведь? Мы же просто воспользовались ситуацией - почему бы и нет? Никому от этого плохо не было, но тут пришёл этот Дун Сотелейнен со своей глупой моралью, и вот я остался безработным! Радостно ему, что ли, от того, что другим паршиво? Надеюсь, с ним тоже однажды приключится что- нибудь эдакое".

Маргарита Прохорова, 58 лет, уборщица:

Только война окончилась, и сразу стало скучно. Я как раньше делала: приду домой с работы, включу телевизор и смотрю "Торакайскую Бойню". Конкасы там всякие, Дункасы, страсти, не хуже чем в мыльных операх. А теперь что? Одна реклама! Зачем закрыли? Такое хорошее шоу было!

...и немного статистики:

... Количество безработных на Тразиллане после окончания Торакайской Бойни достигло критической отметки в 350 000 человек.

... На восьмой день после завершения Бойни в 27 кантонах прошли демонстрации, требующие осуждения Дун Сотелейнена. Лейтмотив всех требований: "Мы не знаем, как жить дальше!".

... Первый год после окончания войны отмечен необычайно большим числом самоубийств. Основная причина - отчаяние и страх перед будущим.

... По подсчётам экспертов, для того, чтобы оправиться от удара, нанесённого внезапным прекращением Торакайской Бойни, тразилланской экономике потребуется от 20 до 50 лет.

А что же было дальше?

Гиркас оставался в Дипгородке ещё несколько дней - пил с Крымовым, которого уволили за превышение полномочий, беседовал с Седьмой, не торопившейся возвращаться в Арк, и раздумывал о том, как будет объяснять свой поступок в Новой Трое - там, где количество предприятий, обслуживающих Торакайскую Бойню, было особенно велико.

Сначала он опасался мести Крампфусса, затем перестал. Высочайшая правда Тразиллана состоит в том, что на этой планете всем на всех всегда наплевать. Это не слишком хорошо, но иногда бывает полезно.

И вот настало время возвращаться. Гиркас простился с Седьмой, они обещали писать друг другу (ни он, ни она обещания не выполнили), затем он поцеловался с Крымовым и сел на поезд, идущий в Новую Трою.

Нет, не так. Перед этим он сделал ещё кое- что.

Через Дипгородок протекала речка - мелкая, мутная, отходы, а не вода. Но она впадала в море - это было важно. Гиркас встал на берегу, и, по колено в грязи, достал из нагрудного кармана носовой платок с конституцией своего кантона. Платочек был рваненький, да Гиркас и высморкался в него пару раз по невнимательности, и всё же это был символ. Символы ведь бывают разные. Есть такие, которые только выглядят внушительно, а на деле ничего не значат, и такие, которые на вид - дрянь дрянью, а значат очень много. Платочек символизировал собственный кантон Гиркаса - точку опоры в ничейной земле.