Юрий Брайдер: Ад на Венере

- Ничего не знаю, - сказал тот, аккуратно очищая вареное яйцо. - Сейчас же идите в комнату 916.

Поднявшись лифтом в Девятый моноблок, Хромой отыскал дверь под номером 916. Холодный пот тек у него по лицу, а нижняя рубашка на спине и боку пропиталась кровью.

В комнате сидело несколько человек в форме внутренней охраны.

- Двадцать четыре ноль сорок? Да, вас вызывали, - сказал один из них, до самых глаз заросший курчавой бородой. - Идите вон в ту дверь.

Что-то нехорошее почудилось Хромому в его голосе и в том быстром взгляде, которым он обменялся с остальными.

Размышляя над тем, как странно оформляются в Компаунде рабочие пайки, он прошел длинным коридором, открыл находившуюся в его конце дверь и оказался в большой овальной комнате, заполненной душистым табачным дымом. Посреди комнаты за столом из настоящего дерева сидел тучный человек с дряблым лицом обиженной жабы. За его спиной стояло еще несколько фигур все сплошь местная элита. Люди, располагающие бесспорной, реальной властью.

- Здравствуйте, - сказал ошарашенный Хромой.

- Двадцать четыре ноль сорок?

- Да.

- Так-так, - задумчиво сказал пресвитер Компаунда, ибо это был именно он - бог, судья и хозяин в одном лице. Хромой лицезрел его впервые в жизни. - Что же ты нас обманываешь, Двадцать четыре ноль сорок?

- Не понимаю, о чем вы? - ответил Хромой, а про себя подумал: кто мог выдать? Неужели Доктор? Вряд ли. Тогда кто же?

- Не понимаешь? - переспросил пресвитер. - Тогда придется разъяснить. Он сделал знак рукой, и кто-то из стоящих за его спиной положил на стол кислородный баллон. - Позовите сюда этого... как его... - пресвитер поморщился.

Дверь позади Хромого открылась, и староста, пройдя мимо него, остановился в трех шагах от стола.

- Ну, - поторопил его пресвитер. - Я слушаю.

- Двадцать четыре ноль сорок в моей секции пятый год. Сначала, вроде, все было ничего, но потом его поведение показалось мне подозрительным.

- Чем же?

- Ну, во-первых, он ни с кем особенно не сближался. Все больше молчал и ничего не рассказывал. И каждый день по часу, а то и по два тренировался; приседал, отжимался от пола и все такое.

- Что же в этом странного?

- Не знаю. Странно и все. Так никто не делает.

- Дальше.

- После того, как он сказал на днях, что здесь хуже, чем в тюрьме, я с него глаз не спускал. Позавчера он вышел на работу и отсутствовал почти сутки. А вчера ушел куда-то после ужина. Воспользовавшись этим, я обыскал его вещи и нашел вот это, - староста указал на баллон.

- Понятно. А ты что скажешь? - вопрос относился уже к Хромому.

- Что я скажу? Такие баллоны есть у многих. На кислород можно и сигареты выменять, и воду, и многое другое.

- Да, правду говорить ты не хочешь, - сказал пресвитер. - Эй! - не оборачиваясь, он щелкнул пальцами.

Человек с бычьей шеей и голым черепом - комендант, номинально третье, а фактически второе лицо в Компаунде, склонился к плечу пресвитера.

- Выяснить, когда он выходил наружу, сколько времени пробыл там и с кем встречался после этого. Обыскать весь Компаунд сверху донизу. По записям поста внешнего контроля определить весь его маршрут. Выполняйте!

- Будет сделано, - сказал комендант и рысцой побежал к двери.

- Ты, кажется, был когда-то астронавтом? - спросил пресвитер у Хромого.

- Да.

- Вон лежит кислородный баллон. Ты ведь не отрицаешь, что он твой?

- Нет, - поколебавшись с секунду, ответил Хромой.

- Хорошо. Ты уже начинаешь говорить правду. На каждом баллоне имеется маркировка. Два числа через тире. В нашем случае это 661 и 1203. Ты не знаешь, что они могут означать?

Ну, еще бы не знать Хромому, что означают эти числа.

- Нет, - сказал Хромой, чувствуя себя, как попавшая в сети рыба.

- А зря. Числа эти не сулят тебе ничего хорошего. Первая группа цифр инвентарный номер баллона. На любом космическом корабле их сотни. Но вот вопрос, как узнать, какому космическому кораблю он принадлежал ранее? Ты не знаешь?

- Нет.

- А ведь нет ничего проще. Я беру четвертый том приложения к штурманскому справочнику и безо всякого труда выясняю, что бортовой номер 1203 имел транспортный корабль первого класса "Гамма Эол". Что ты на это скажешь?

- Мне нечего сказать. Этот баллон я выменял на четыре пачки сигарет еще год назад.

- У кого именно, ты, конечно, не помнишь?

- Нет.

- Ну, ладно. Времени и терпения у нас хватит. "Эол" слишком лакомый кусочек, чтобы выпустить его из рук.

В это время вернулся комендант и стал шептать что-то на ухо пресвитеру.