Russell d. Jones - Выше головы! Том I

– Знаете… Я не ожидал, что буду заниматься этим, – вдруг признался лейтенант и откашлялся.

У него акцента, разумеется, не было. Идеальный русский язык, как в учебной программе. Но он смущался.

– Я был в командировке. У меня хватало дел! И тут пришёл приказ: сопровождай. Андроид. Какой-то там редкий класс. А мне какая разница? Всё равно андроид. Записан на Главу Станции, но мне всё равно. У меня пятеро… Пятеро в тот день. Погибли. Вся семья. Сёстры и братья. Мы все работали в ОБ, так получилось. И они… В общем, я мог запихнуть его в ящик. И ничего бы ему не было. И мне бы не было. Все бы поняли, что я боюсь. Все боятся! Только позор бояться, после того, как мои… Мои-то не испугались! Я посадил его рядом с собой. И долетел, ничего. И до дома буду лететь рядом. Если хотите запихнуть его в ящик, я буду в соседнем ящике. Мне не трудно. Хорошо?

Стало так тихо, что, несмотря на изоляцию, я расслышал, как по корпусу корабля ползают «муравьи», тестируя «Рим» перед СубПортом. Но мне, наверное, показалось. Проверка закончилась. Скоро мы отчалим.

– Предлагаю голосование, – сказала представительница и вернулась на своё место.

Её лицо слегка побледнело, но решимости не убавилось.

Нортонсон продолжал стоять у входа в салон. Я – рядом с ним. Я боялся посмотреть на него.

– Внимание, открывается голосование, – сообщил холодный неживой голос.

Логос корабля. Правильно, из ИскИнов он первый по старшинству – ему и председательствовать.

– Предложение обозначит…

– Давай ты сам, – пробормотал Нортонсон. – Я поправлю, если не так.

– Предложение: «Транспортировать андроида Рэя ДХ2—13-4—05 в аварийной капсуле жизнеобеспечения в грузовом…»

– И меня, – напомнил лейтенант.

– Предложение: «Транспортировать андроида Рэя ДХ2—13-4—05 и человека Генриха Нортонсона в аварийных капсулах жизнеобеспечения в грузовом отсеке пассажирского корабля „Рим“». Решение выносится при достижении преобладающего большинства в семьдесят пять процентов.

– Подтверждаю, – устало вздохнул «человек Генрих Нортонсон».

Запищали альтеры, перенастраиваемые на соответствующий режим. Нортонсон тоже поднял левое предплечье, изучил текст на спроецированном экранчике, нажал «против». Шуршали рукава – альтеры-браслеты были самой распространённой моделью. Скрипели подлокотники. Я услышал сопение малышей, которые завидовали праву взрослых.

– Двадцать три и пять десятых процентов за грузовой отсек, семьдесят шесть и пять десятых процентов против, – подсчитал логос и добавил: – Если бы мне позволили участвовать, я бы голосовал «против».

Восстание «бэшек» на «Кальвисе» разрушило мою жизнь и жизни моих братьев. Логосам с камиллами, наоборот, стало вольготнее. Предложение об участии ИскИнов в голосованиях было впервые подано год назад… Понимает ли корабельный логос, что одно и то же событие повысило его статус и понизило мой? Эта мысль требовала дополнительного обдумывания. Но пока что надо было дойти до своего места. Я его видел – в самом углу салона. Два пустых кресла. Последние в ряду. Поручни давали надежду, что доберусь без потерь.

Шагая за Нортонсоном, я тайком подглядывал за пассажирами. Они старались в нашу сторону не смотреть. Это из-за речи лейтенанта. Его слова мне тоже предстояло осознать. Надо же: «записан на Главу Станции»… Как много всего!

И тут что-то прошуршало у меня по штанинам. Я успел заметить гордые мальчишеские улыбки слева и справа. Подгадав тот момент, когда Нортонсон минует их места, они выставили в проход руки. Чтобы коснуться меня. Это же здорово: дотронуться до настоящего – и вроде бы опасного – андроида!

Эти двое пацанов были как мы с Чарли.

Настроение скакнуло в противоположную сторону, и мне пришлось стиснуть зубы. Мы с Чарли понимали друг друга с полуслова и полувзгляда. Старались попробовать всё, что появлялось в наших небогатых на события жизнях. Я начинал – он подхватывал. Он оглашал идею – я предлагал её воплотить. Когда он заявил, что мы не люди, я первым присоединился к поиску правды. Ребусы, загадки, эксперименты – не проходило ни дня, чтобы мы не продвинулись дальше. А без него что делать мне?..

– Садись у окна, – велел Нортонсон.

Иллюминатор демонстрировал мне всё ту же усыпанную звёздами чёрную бездну – и лишь одно слово мигало на круглом экране: [Переключить?] Отрицательное движение головой – и он отстал.

Не то чтобы здешний камилл был умнее. Он собирал всю доступную информацию обо мне – как та активистка. Но если она планировала борьбу до победного, камилл беспокоился о комфорте пассажира. И поскольку личная информация, накопленная на меня ИскИнами «Дхавала», была закрыта, он брал, что было. Предпочтения, проявленные во время полёта в челноке. Моё «умение» двигаться в невесомости. Сэндвичи, на которые я пялился. Немного… Но лучше, чем ничего.