Егор Фомин - Лестинца

— А кто же вы есть?! — совершенно серьезно переспросил Итернир, — кто же еще сам возьмется править страной бунтарей и батраков? Ну, хотя ты-то еще ничего, а остальные, как видно даже говорить не умеют. Точно, дураки вы и есть, и думает у вас, наверное, как и говорит, всего один за пятерых. У вас так всегда, или вы через день меняетесь ролями?

На тронах началось легкое волнение.

— Давно мы не слышали дурацких речей! Я, как и другие принцы благодарен тебе, Кан-Тун, — поспешил предупредить конфликт Ун-Рон, но я вижу, дорога наложила неизгладимый отпечаток на твою одежду, и предлагаю поспешить со сменой платья. Замковый распорядитель поможет тебе и твоим людям.

Из-за его трона неслышно появился командир замковой стражи и жестом предложил следовать за ним. Аудиенция была окончена.

Их повели коридорами замка. Незаметно, бесшумными тенями, как будто прямо из стен, возникли по бокам неразговорчивые стражи замка, создавая незабываемое ощущение конвоя.

— Это куда же идем-то? — улучив момент, шепнул на ухо Итерниру Ригг.

— А кто же его разберет, — пожал тот плечами, — хотя погоди, и он весело обратился к ближайшему стражу, с живописно угрюмым лицом, — куда же вы нас ведете, любезный? Видал? — вновь повернулся он к Риггу, — словно глухие. Хотя, полагаю, ведут нас к покоям пресветлого нашего принца, поелику мы вроде того, что его слуги.

— Так, а Лестница-то что же? — не понял тот.

— А что Лестница?

— Как же, нам же идти надо.

— А чего спешить, — довольно беззаботно ответил Итернир, — вот вечерком выпьем, погуляем, а утречком и двинемся. Ты же не торопишься?

— Так ведь мать у меня, — остановился Ригг, — мне же наверх надо.

— Не стой, — тут же схватил его за рукав Итернир, с необычной серьезностью заглянув прямо в глаза, раньше, чем стражи замка успели глазом моргнуть, — не стой, тебя не правильно поймут. Оно, ты пойми, верно, что дальше пора, но дело здесь, видать не столь просто. С Лестницей этой не все ясно, может, и правда, нет ничего дальше.

— Это я сперва должен сам увидеть, — уверенно и четко произнес Ригг, — а коли так, значит возвертаться пора настанет. Нечего мне тут кашу их по тарелке размазывать.

— Не спеши, думаешь, мне самому тут нравится до поросячьего визгу? — гнул свое Итернир, и добавил так, чтобы услышали все, — и громилы эти, глухие, мне не по нраву.

— Я все-таки бывал при дворах, — продолжил он, не дождавшись ответа, — и скажу я тебе, как старший попутчик, что не все так просто здесь, как кажется. Поглядим, как…

Командир резко остановился у низкой двери, плотно сбитой из толстых досок, и стражи замерли, словно части его тела. В результате чего Итернир и споткнулся на полуслове.

— Здесь ваши покои, светлый принц, — почтительно открыл он дверь перед Кан-Туном, открывая вход в невеликую спальню, кровать в которой сейчас была сдвинута в сторону, оставляя место для бочки с парующей водой.

— Вашим слугам следует оставить здесь ваши вещи, — продолжал командир, — здесь уже все приготовлено для Вашего омовения. А ваши люди могут воспользоваться водой во дворе.

— А кто же останется со мной, поможет разоблачиться и надеть новое платье? — тут же возмутился принц, давая знак Крыну оставить здесь тюк с государевыми вещами.

— Я пришлю людей, — все так же почтительно склонился командир, — они Вам помогут.

— Да положи ты его здесь! — с заметным раздражением крикнул принц Крыну, упорно не замечавшего знаков господина, и уже гораздо спокойнее добавил командиру стражи, — хорошо, проводите моих людей, и поскорее присылайте своих слуг!

Один из стражей прикрыл дверь в комнату принца. Даже у Крына складывающаяся ситуация вызвала определенное беспокойство:

— Это… как же… а мы? — прогудел он.

— Вас ждет колодец во дворе, — твердо, без тени былой учтивости был ему ответ.

Один лишь Ланс воспринимал все спокойно, как будто был еще более глух, чем сопровождающие стражи.

Их проводили на двор, к глубокому колодцу, уходящему к самому подножию обрывистого холма, на уровень текущего внизу ручья. Один из стражей поставил перед ними деревянное ведро, и их оставили, хотя пара конвоиров и околачивалась неподалеку. Во дворе были слышны лишь негромкое встряхивание костей в стаканчике в руках престарелого привратника, и голоса играющих детей в дальнем углу двора.

Покидая их, один из стражей чуть задержался, и, приблизившись к уху Итернира, прошептал:

— Тебя просили проводить.

— Это кто же, — иронично вздернул бровь тот.