Олег Готко - Инкубатор. Книга I

Из зеркала на Семечкину смотрел натуральный монстр, увешанный, словно какая-то экзотическая жаба, гигантскими складками кожи. Это были даже не складки, а целые застывшие водопады по всему телу…

Когда её душераздирающий крик перешёл в хрип, инспекторша услышала голос невидимого Ищенко:

– А у вас, Богдана Семёновна, крепкие нервы. Девять из десяти на вашем месте теряют сознание. Видите, пол устелен матами, чтобы клиенты головку не ушибли? Это я к тому, что забота о клиентах для нас превыше всего.

– Что-о ты-ы сдела-ал?!! – провыла Семечкина, щупая обвисшую кожу, некогда так туго натянутую подкожным жиром.

– Помог вам избавиться от лишнего веса. Вы же хотели именно этого, не так ли?

– Вот этого?!! – снова взвыла клиентка, оттягивая в стороны два безобразных кожаных саквояжа, бывших некогда роскошными бёдрами. – Да я тебя в суде сгною!

– Не нужно громких слов. На вас нет ни единой царапины, а у меня на руках документ, подписанный лично вами. Кстати, не вздумайте биться головой о стены – они тоже мягкие. К тому же вас снимает видеокамера.

Услышав о видеосъёмке, Богдана Семёновна скрючилась и запахнулась в складки кожи, словно в плащ. Реакцией на её действия был издевательский смех:

– Вот вы и оценили первые преимущества похудения.

– Не заплачу ни копейки, – злобно прошипела Семечкина.

– Смешно, – фыркнул Ищенко, – неужели вы собираетесь появиться в таком виде на людях?

– Ненавиж… – Женщина осеклась на полуслове, когда смысл вопроса дошёл до её сознания.

– Да-да, дорогая Богдана Семёновна, я ведь предупреждал, что здесь платят все, и после сеанса клиенты, чтобы появиться на людях в пристойном виде, денег не жалеют. Впрочем, они платят не только мне, но и пластическому хирургу, к которому я вас незамедлительно отправлю, если вы передадите мне определённую, а лучше – неопределённую в налоговой декларации сумму.

– Сколько? – Появившаяся надежда заставила Семечкину проглотить змеящиеся на языке оскорбления и начать думать, что она сделает с этой сволочью, когда вернётся в человеческий облик.

– Как обычно – всё, что есть в закромах.

– Ни за что!

– Богдана Семёновна, посмотрите в зеркало. Если вы сейчас выйдете на улицу, то Достоевский восстанет из гроба и поймёт, что этот мир никогда не спасётся!

Семечкина смотреть в зеркало не стала, равно как и щипать себя, дабы убедиться, что происходящее отнюдь не кошмар, но подлая реальность. Испытывая все ощущения загнанной в угол крысы, она готова была кусать локти… или хотя бы свисающую с них кожу.

– Где гарантии, что вы меня не обманете?

– Фу, как не стыдно! Неужели то, что отражается в зеркале, похоже на мираж? Как я уже говорил, фирма веников не вяжет – я обещал сбросить с вас сорок пять килограммов и слово сдержал. Я сказал, что вы будете платить, и вы таки заплатите. Ну что, по рукам?

– Я могу подумать?

– Только недолго, потому что кормить я вас не обещал, а дальнейшее похудение вам вряд ли пойдёт на пользу…

Ищенко сеансом остался недоволен. С одной стороны, можно, конечно, было похвалить себя, что ещё одну человеческую особь не только поставил на место, доказав, что должность против интеллекта бессильна, но и улучшил, хотя и, к сожалению, лишь внешне, а вот с другой… Деньги деньгами, но неужто в будущем его ждёт всё то же самое?…

– В будущем, говоришь… – рассеянно переспросил тем же вечером, пересчитывая купюры, пластический хирург, партнёр и реалист до мозга костей, и покачал головой с деланной укоризной. – И это говорит человек, по сравнению с которым Роден – жалкий каменотёс! Человечище, сказавший новое слово в липосакции! В будущем тебе памятник поставят и, чем чёрт не шутит, дорогу к нему заасфальтируют…

– Не издевайся, – фыркнул Ищенко.

– Хорошо, – кивнул партнёр. – Серьёзно – так серьёзно. У тебя будет всегда прекрасная жена и красивые дети…

– Я же просил!

– Ну, тогда не знаю, что и сказать… Возлюби клиентов своих, что ли?

– Иди ты!..

– Несносный ты человек! Тогда зайдём с другого конца – ты никогда не задумывался, куда деваются излишки жировых отложений, которые исчезают в неизвестном направлении?

– Нет, – пожал плечами Ищенко. – Да и какая мне разница?

– Но ведь ты же хочешь ощутить, что не зря живёшь не только для толстяков, но и для себя, так?

– Ну, так…

– А вдруг этот жир падает на головы людям, бредущим когда-то в пустыне?

– Ты это о чём?

– О манне небесной, ведь твоя машинка и со временем как-то связана, а чудо это давно документально зафиксировано! – Хирург хохотнул. – А если серьёзно, то у тебя есть два варианта: если зациклишься на реализации величия своих достижений в глобальных масштабах, то это тебя сожрёт, а если выкинешь сверхзадачу из головы, то безбедно проживёшь отпущенный срок в латентном ожидании того же пресловутого памятника…