Даниил Кислевский - Первый год. Чужая эра

Во дворе больницы когда-то развернулись любопытные события. Об этом можно было судить по оставленным здесь автомобилям, оборудованию, следам на стенах и асфальте. Вот кто-то пытался уехать на машине скорой, которая вписалась в забор, да так и осталась стоять. Вот кого-то, видимо, расстреливали, судя по следам пуль и коричневым пятнам на желтом кирпиче. А здесь разгружали медикаменты – пустые ящики лежали кучей, напоминая гробы.

Живое и подстегиваемое тошнотой воображение Ореха рисовало жуткие картины, происходившие в разное время, накладывающиеся одна на другую. Прием раненых, эвакуация больных, кризис, зачистки. Коллапс. Орех уже видел это, только город был другой.

Перед входом в больницу, прямо на лужайке, стояли три больших грузовика с какими-то огромными стальными баками на них, похожими на печи.

– Что это? – неожиданно громко спросил Виктор Хорька, который остановился рядом и рыскал по карманам. Тот злобно поглядел на него.

– Может, еще споешь, брат? – тихо прошипел рейдер.

– Пардон, – прошептал Орех.

– Гандон. Помоги лучше, ключи провалились в дырку, – и рейдер указал на карман своей куртки, позвенев ключами, упавшими в подкладку. – Руками не достать.

Он показал Ореху пальцы – желтые, узловатые, с неприятными «перстнями». В памяти Ореха всплыли слова «артрит» и «подагрический», хотя он не помнил точно, что они значат. Орех встал на одно колено и принялся доставать связку из плохо пахнущей старым грязным телом куртки.

– Это печки, – прошептал сверху Хорек.

Орех прервался и еще раз поглядел на три больших, уродливых, закопченных грузовика.

– Крематории, что ли?

– Угу.

– А зачем три сразу? – прекрасно зная ответ, спросил Орех, продолжая выуживать ключи.

– Ну дак никто ж тогда не знал, что происходит. И что делать. А делать надо было что-то, чтобы видимость создать. Вот кто-то умный и пригнал сюда эти буржуйки для людей. Дым такой стоял, брат, что ух – мама не горюй. И вонь. Жгли все подряд. И тела, и вещи, и… Хотя потом воняло хуже. Когда весь город протух от трупов… И крысы еще.

Орех вытащил ключи, протянул рейдеру, и вдруг нащупал в подкладке что-то еще.

– О, спасибо, – рейдер взял ключи. – Не могу зашить, суку, все время туда что-нибудь проваливается…

Орех же выудил из подкладки шприц-тюбик серого цвета без каких-либо маркировок – именно его рейдер вытащил из привезенного бойцами контейнера. Хорек тут же его вырвал его из рук Ореха, расстегнул куртку и осмотрел внутренний карман.

– Вот ведь мразь, а. И этот прорвался, – сказал он, осматривая ткань, а затем убрал шприц куда-то в штаны.

– В общем, пожгли они, пожгли, а потом стало ясно, что этим делу не поможешь. Но тогда и не осталось никого уже. Ладно, пойдем. Я жрать хочу, со вчера еще не ел.

Рейдер подошел к куче мусора, лежащей на углу здания, и принялся медленно ее разгребать. Орех оглядывался, продолжая рисовать у себя в голове картины прошлого, добавляя к ним обстоятельства работы самодельных передвижных крематориев. C востока город заливало ярким, белым светом. Виктор поймал себя на мысли, что было бы неплохо сделать пару фотографий пейзажа больничного двора. И сразу вспомнил.

Камера.

Он чуть отошел и вытащил инструкцию из кармана. Просмотрел, оглянулся. Хорек все так же медленно разбирал завал. Орех достал само устройство, на которое должна была вестись запись, прикрыл рукой экран от света, включил. Сигнал пошел.

И, будто по сценарию, в этот же момент со стороны большой улицы, лежащей в двух кварталах, донесся звук, который Орех вовсе не ожидал услышать – это был нарастающий гул автомобиля. Обойдя передвижной крематорий, он аккуратно выглянул, чтобы увидеть дорогу. Несколько секунд всматривался, а затем увидел движение.

Вдали, по бесконечному проспекту «Красноярского рабочего», лавируя между остовами машин, несся какой-то чудовищный гражданский джип. Были ли в нем люди или нет, Орех не разобрал, но явственно увидел на крыше пулемет, болтавшийся из стороны в сторону. Машина за секунду пронеслась и скрылась из поля зрения, но гул слышался еще очень долго.

Орех нахмурился. Как-то это совсем не вязалось с его представлениями о городе. Днем, по центральной улице, проезжает автомобиль. Зачем? Куда? Кто там, за рулем? Рейдеры?

И вдруг, преследуя джип, но явно отставая, на дороге показались фигуры. Издалека было не видно точно, как они выглядят. Они бежали тихо, не издавая звуков, огибая препятствия или перескакивая через них. Десяток, второй. Орех замер. Ему стало страшно. Эти силуэты он уже видел не раз.