Александр Тюрин - Побег из Вавилона

Мы с Ван Вельдером повисли на бухте кабеля, переносимой краном. Какой-то спиннер успел ухватиться за мою ногу, но улетел вместе с моим многострадальным ботинком, который до меня носило человек двадцать. Кран стал поднимать бухту, и мы с Ваном тоже активничаем, карабкаемся вверх по тросу – к балке кранового моста. На ней я увидел хвост дупер-крыса – эти твари приходят сюда с верхних уровней. Хорошая примета.

Ван, колбаса тощая, подпрыгнув на моем плече, оказался на мосту, и моментом добежал до концевой балки. А когда я выбрался на мост – ко мне уже с обеих сторон торопились спиннеры-полицейские. Тазерами они не могли здесь пользоваться, чтобы не шарахнуть друг по другу, но многообещающе щелкали хелицерами. Первый из них дернулся ко мне – не очень удачно; я воткнул в атакующего трофейный клинок. Каково было мое удивление, когда тот стал глубже нанизываться на клинок, чтобы дотянуться до моего горла, а следующий спиннер ещё подталкивал переднего в спину. Хотя вообще-то, франкам легко самурайствовать, имея регенерацию поврежденных тканей а ля гидра. Я, конечно, отпустил оружие и сделал шаг назад – противник по инерции улегся носом вниз, а следующий вообще смайнал с моста.

Я, перескочив через упавшего спиннера, пробежался до концевой балки, огляделся – Ван Вельдер машет мне рукой. Он – метрах в двадцати, стоит на площадке лифта. Я тороплюсь к нему по балке, спрыгиваю на аварийный трапик и вот уже на лифтовой площадке, а к нам подъезжает полуоткрытая кабина грузового подъемника, уставленная громадными сосудами Дьюара.

Счастье, мы – внутри. Нас еще пытается вытолкнуть франк в белом комбинезоне техника. Но мы дружными усилиями выпихиваем его, отрывая его руки от ограждения кабины. Пришлось даже отхватить ему кусачками палец, чтобы наконец попрощаться.

Еще немного и мы покинем дьявольский минус-четырнадцатый – адьё, чтоб вам тут всем подавиться своими органами. Но напоследок в кабине оказался спиннер, который заякорил раму подъемника и подобрался к нам снизу. Этого отоварили хорошей порцией жидкого азота из сосуда, который мы с Ван Велдером по-быстрому откупорили – послышался хруст футляра и треск замерзающей плоти. С этими звуками скиннер отправился в свободный полёт.

В перевернутом нами сосуде, все еще затянутом голубой дымкой, имелось скрюченное тело свежеиспеченного франка с едва заросшими швами, точнее нового гражданина «свободного города Вавилон». Его сшивали из людей разных рас и, более того, полов. Через прозрачную синтекожу на животе был виден плавательный пузырь, а за ушами натуральные жабры – для жидкостного дыхания. Похоже, в нём сработали HOX-гены от прежних этапов эволюции, пробужденные с помощью транскрипционных наноактиваторов. Это, что, он в жидкой среде будет жить?

– А мы куда едем? – поспешно спросил я у Ван Вельдера, пытаясь не думать о том, что франки скоро заселят весь Марс.

– По этой лифтовой шахте уходит экспортная продукция минус-четырнадцатого уровня, готовые франки. Франки – собственность компании «Марсанто», пока их не выкупят корпорации, владеющие верхним городом. На минус-седьмом уровне идет приемка. Так что мы поднимемся на пять уровней и переберемся в вентиляционный канал, чтобы по нему двинуть к ангару, где паркуются внедорожники, способные беспроблемно кататься по марсианской поверхности.

Хотел было спросить у Ван Вельдера, откуда он знает планировку минус-четырнадцатого уровня и какие с него ходы-выходы, но осекся. Ответ ведь прост – он уже здесь побывал. И соображает он слишком быстро, как тот, у кого управляемая мутация миелиновой оболочки нервных волокон.

– Я не франк, – поспешил сказать Ван Вельдер, перехватив мой испуганный взгляд. – Я – суринамец, это народ такой, смешанный голландскими плантаторами из вымирающих индейцев и трудолюбивых негров, только давно, без всяких трансплантаций. Да, я уже бывал на минус-четырнадцатом уровне – как харон. Потом меня немного разжаловали. За то, что я хотел загнать ребятам с минус-двенадцатого уровня немного взрывчатки.

Едва отлегло от сердца – Ван Вельдер всё ж свой в доску – как замер лифт. Ключа к управлению лифтовой площадкой у нас нет? Есть – палец, любезно оставленный техником; сканер с панели управления лифтом его опознал. Снова едем вверх, проезжаем шлюз – значит, уровень кислорода изменился в лучшую сторону. Всё хорошо, за исключением того, что франк в опустошенном сосуде Дьюара перешел в режим расконсервации, из его рта выходят пузыри, еще немного и оживет новый гражданин, он же гражданка. Взять его за жабры, да и выкинуть из лифта, что ли? Но это как-то бесчеловечно – он же, по сути, новорожденный.