Роджер Желязны - Мастер снов

Но иногда, оглядываясь назад, на тот апокалипсис, который я сработал в его видении величия, я испытываю чувство потери красоты - потому что на один момент его ненормальная интенсивность чувств была моей, а он чувствовал, что его сон был самой прекрасной вещью в мире.

Он снова наполнил стаканы.

- Это не совсем то, что имела в виду, - сказала она.

- Я знаю.

- Я имела в виду нечто реальное.

- Это было более реально, чем сама реальность, уверяю вас.

- Я не сомневаюсь, но...

- Но я разрушил основание, которое вы положили для вашего аргумента. О'кей, я прошу прощенья. Беру свои слова назад. Есть кое-что, что могло бы стать реальным.

Мы идем по краю большой чаши из песка. В нее нападал снег. Весной он растает, вода впитается в землю или испарится от солнечного жара. И останется только песок. В песке ничего не вырастет, разве что случайный кактус. В песке никто не живет, кроме змей, немногих птиц, насекомых и пары бродячих койотов. В послеполуденные часы все эти существа будут искать тени. В любом месте, где есть старая изгородь, камень, череп или кактус, могущие укрыть от солнца, вы увидите жизнь, съежившуюся от страха перед стихиями. Но цвета невероятны, и стихии более красивы, чем существа, которые они уничтожают.

- Поблизости такого места нет, - сказала она.

- Если я говорю, значит есть. Я видел его.

- Да... вы правы.

- И не имеет значения, лежит ли это прямо за нашим окном или нарисовано женщиной по имени О'Киф, если я это видел?

- Подтверждаю истинность диагноза, - сказала Эйлин. - Вы хотите говорить со мной о нем?

- Нет, пойдем дальше. - Он снова наполнил стаканчики.

- У меня ущербны глаза, но не мозг, - сказала она.

Он зажег ей сигарету и закурил сам.

- Я увижу чужими глазами, если войду в чужой мозг?

- Нейросоучастие основано на факте, что две нервные системы могут разделить тот же импульс, те же фантазии... контролируемые фантазии.

- Я могла бы производить терапию и в то же время испытывать подлинные визуальные впечатления.

- Нет, - сказал Рендер. - вы не знаете, что значит быть отрезанной от всей области раздражителя! Знать, что монголоидный идиот может испытывать нечто такое, чего вы никогда не узнаете, и что он не может оценить это, поскольку он, как и вы, еще до рождения осужден судом биологической случайности - это не правосудие, а чистый случай. Вселенная не изобретает справедливость. Человек - да. Но, к несчастью, человек должен жить во вселенной.

- Я не прошу вселенную помочь мне; я прошу ВАС.

- Мне очень жаль.

- Почему вы не хотите помочь мне?

- Сейчас вы демонстрируете мою главную причину.

- А именно?

- Эмоции. Это дело очень много значит для вас. Когда врач в фазе с пациентом, он нарко-электрически отгоняет большую часть собственных телесных ощущений. Это необходимо, потому что его мозг должен полностью погрузиться в данную задачу. Необходимо также, чтобы его эмоции подверглись такой же временной отставке. Полностью убрать их, конечно, невозможно. Но эмоции врача возгоняются в общее ощущение хорошего настроения, или, как у меня, в артистическую мечтательность. А у вас будет слишком много "видения". И вы будете в постоянной опасности утратить контроль над сном.

- Не согласна с вами.

- Ясное дело, не согласны. Но факт, что вы постоянно будете иметь дело с ненормальностью. О силе невроза не имеет понятия девяносто девять, запятая и так далее процентов населения, потому что мы не можем адекватно судить об интенсивности собственного невроза - мы отличаем один от другого только когда смотрим со стороны. Вот почему не-нейросоучастник никогда не возьмется лечить полного психа. Немногие пионеры в этой области сегодня сами все на излечении. Это вроде втягивания в водоворот. Если врач теряет высший контроль в интенсивной работе, он становится творимым, а не творящим. Синапсы действуют вроде атомной реакции, когда нервные импульсы искусственно увеличены. Эффект передачи почти мгновенен.

Пять лет назад у меня была клаустрофобия; потребовалось шесть месяцев, чтобы победить эту штуку - и все из-за крошечной ошибки, случившейся за неизмеримую долю секунды. Я передал пациента другому врачу. И это только минимальное последствие. Если вы сглупите в сценарии, девочка, вы на всю жизнь попадете в лечебницу.

Наступала ночь. Город остался далеко позади, дорога была открытая, чистая. Между падающими хлопьями все больше сгущалась тьма. Спиннер набирал скорость.

- Ладно, - согласилась она, - может вы и правы. Но я все-таки думаю, что вы можете мне помочь.