Роджер Желязны: Мастер снов

- Д-р Шалотт, это д-р Рендер, - сказал официант.

- Добрый вечер, - сказал Рендер.

- Добрый вечер, - ответила она. - Меня зовут Эйлин, и я страшно хотела встретиться с вами. Вы не пообедаете со мной?

Ему показалось, что голос ее слегка дрогнул.

- С удовольствием, - сказал он, и официант выдвинул ему стул.

Рендер сел и заметил, что женщина уже пьет. Он напомнил официанту о своем втором манхеттене.

- Вы уже получили заказ? - спросил он у официанта.

- Нет.

- Дайте два меню... - начал он, но прикусил язык.

- Только одно, - улыбнулась женщина.

- Не надо, - поправился он и процитировал меню.

Они сделали заказ. Она спросила:

- Вы всегда так?

- То есть?

- Держите все меню в голове?

- Только некоторые, - сказал он, - для тяжелых случаев. Так о чем вы хотели поговорить со мной?

- Вы врач нейросоучастник, - сказала она. - Творец.

- А вы?

- Я резидент психиатрии, Стейт Псик. Мне остался год.

- Значит, вы знали Сэма Рискомба.

- Да, он помог мне получить назначение. Он был моим советником.

- А мне - близким другом. Мы вместе учились у Меннинджера.

Она кивнула.

- Я часто слышала от него о вас - это одна из причин, почему я хотела встретиться с вами. Он подбодрял меня идти дальше в моих планах, несмотря на мой гандикап.

Рендер внимательно оглядывал ее. она была в темно-зеленом вельветовом платье. На корсаже с левой стороны была приколота брошь, вероятно, золотая, с красным камнем - возможно, рубином, контур оправы которого был помят. А может быть, это были два профиля, смотрящие друг на друга через камень? В этом было что-то смутно знакомое, но не мог сейчас вспомнить. Камень ярко блестел в слабом освещении.

Рендер взял у официанта свою выпивку.

- Я хочу стать врачом-нейросоучастником, - сказала она. Если бы она обладала зрением, Рендер подумал бы, что она в упор смотрит на него в надежде получить ответ по выражению его лица. Он не сразу понял, что она хочет ему сказать.

- Приветствую ваш выбор и уважаю ваши стремления, - сказал он, пытаясь выразить в голосе улыбку. - Дело это нелегкое, и не все желающие становятся учеными.

- Я знаю. Я слепа от рождения и мне нелегко было идти так далеко.

- С рождения? - повторил он. - Я думал, что вы недавно потеряли зрение. Значит, вы на последнем курсе и прошли медицинскую школу без глаз... Просто поразительно.

- Спасибо, но это не совсем так. Я слышала о первых нейросоучастниках - Бартельметце и других - когда была еще ребенком, и тогда же решила, что хочу стать им. И с тех пор моя жизнь управлялась этим желанием.

- Как же вы работали в лабораториях? - допытывался он. - Не видя образец, не глядя в микроскоп... А читать все это?

- Я нанимала людей читать мне мои записи. Я все записывала на ленту. Все понимали, что я хочу идти в психиатрию, и специально договаривались в лабораториях. Лабораторные ассистенты вскрывали трупы и все мне описывали. Я все знаю на ощупь... И память у меня вроде как у вас на меню. - Она улыбнулась. - Качество феномена психосоучастия может определить только сам врач в тот момент вне времени и пространства, когда он стоит среди мира, созданного из ткани снов другого человека, узнает неевклидову архитектуру заблуждения, а затем берет пациента за руку и свертывает ландшафт... Если он может отвести пациента обратно в обычный мир - значит, его суждения здравы, его действия имеют ценность.

Из "Почему нет психометриста в этой службе"... "Чарльз Рендер, Д.М.", - отметил Рендер.

- Наш обед на подходе, - сказал он, поднимая свой стакан, в то время как перед ним ставили быстро зажаренное мясо.

- Это одна из причин, по которой Я хотела встретиться с вами, продолжала она, тоже подняв стакан, когда к ней подвинули блюдо. - Я хочу, чтобы вы помогли мне стать Творцом. - Ее туманные глаза, пустые, как у статуи, вновь обратились к нему.

- У вас совершенно уникальное положение, - начал он. - Еще никогда не бывало нейросоучастника, слепого от рождения - по очевидным причинам. Мне надо бы рассмотреть все аспекты ситуации, прежде чем советовать вам что-либо. Но давайте сначала поедим. Я проголодался.

- Ладно. Но моя слепота не означает, что я ничего не увижу.

Он не спросил ее, что она имеет в виду, потому что перед ним стояла первоклассная грудинка, а рядом бутылка шамбертена. Когда она подняла из-под стола левую руку, он заметил, что она не носит колец.

- Интересно, идет ли еще снег, - начал он, когда они пили кофе. - Он шел чертовски сильно, когда я въезжал в купол.

- Надеюсь, что идет, - сказала она, - хотя он рассеивает свет и я совершенно ничего не вижу. Но мне приятно чувствовать, как он падает вокруг и бьет в лицо.