Роджер Желязны - Мастер снов

- Как?

- Приучить меня видеть, тогда образы потеряют свою новизну, эмоции спадут. Возьмите меня в пациенты и избавьте меня от страстного желания видеть. Тогда то, о чем вы говорили, не приложится. Тогда я смогу заняться тренировкой и все внимание отдам терапии. Я смогу возместить зрительное удовольствие чем-то другим.

Рендер задумался. Наверное, можно. Но трудно. И это могло войти в историю терапии. Никто не был настолько квалифицирован, чтобы взяться за такое дело, потому что никто никогда и не пытался.

Но Эйлин Шалотт тоже была редкостью - нет уникумом, поскольку она, вероятно, была единственной в мире, соединившей необходимую техническую подготовку с уникальной проблемой.

Он допил свой стакан и снова налил себе и ей.

Он все еще обдумывал эту проблему, когда вспыхнули буквы: ПЕРЕКООРДИНИРОВАТЬ. Кар вышел на обходную дорогу и остановился. Рендер выключил зуммер и надолго задумался.

Мало кто слышал, чтобы он хвастался своим уменьем. Коллеги считали его скромным, хотя бесцеремонно отмечали, что в тот день, когда лучший нейросоучастник начал практиковать, стал днем, когда больного гомо сапиенса стал лечить некто неизмеримо меньший, чем ангел.

Оба стакана остались нетронутыми. Рендер швырнул пустую бутылку в задний бункер.

- Вы знаете? - сказал он наконец.

- Что?

- Пожалуй, стоит попробовать.

Он наклонился, чтобы дать новые координаты, но она уже сделала это. Когда он нажал кнопки и машина повернулась, Эйлин поцеловала Рендера. Ниже очков щеки ее были влажными.

2

Самоубийство расстроило его больше, чем следовало бы, и миссис Ламберт позвонила накануне и отменила встречу, так что Рендер решил потратить утро на размышления. Он вошел в офис хмурый, жуя сигару.

- Вы видели?.. - спросила миссис Хиджс.

- Да. - Он бросил пальто на стол в дальнем углу комнаты, подошел к окну и уставился в него. - Да, - повторил он. - Я ехал мимо с прозрачными стеклами.

- Вы его знали?

- Я даже не знаю его имени. Откуда мне знать?

- Мне только что звонила Прайс Толли, секретарша в инженерной компании на 86-м. Она сказала, что это был Джеймс Иризари, дизайнер, офис которого дальше по коридору. Далеко падать! Он, наверное, был уже без сознания, когда ударился? Его отнесло от здания. Если вы откроете окно и выглянете, то увидите - слева...

- Неважно, Бинни. Ваша приятельница имеет какое-нибудь представление, почему он это сделал?

- Нет, вообще-то. Его секретарша выскочила в коридор с воплем. Похоже, она вошла в его кабинет насчет какого-то чертежа как раз когда он перемахнул через подоконник. На столе лежала записка: "У меня было все, чего я хотел. Чего ждать?" Занятно, а? Я не хочу сказать - смешно...

- Угу. Что-нибудь известно о его личных делах?

- Женат. Пара детишек. Хорошая профессиональная репутация. Куча работы. Разумный, как всякий другой. Он мог позволить себе иметь офис в этом здании.

- О, господи! И вы узнали все это здесь, или в другом месте?

- Видите ли, - она пожала пухлыми плечами - у меня в этом улье повсюду друзья. Мы всегда болтаем, когда нечего делать. А Прайс к тому же моя золовка...

- Вы хотите сказать, что если я нырну в это окно, то моя биография через пять минут пойдет по кругу?

- Вероятно. - Она скривила в улыбке яркие губы. - Отдаешь и получаешь взаимно. Но ведь вы сегодня этого не сделаете, а? Знаете, это будет повторение, произойдет нечто вроде спада, и это не получит такой огласки, как в единичном случае.

- Вы забываете о статистике, - заметил Рендер. - В медицинской профессии, как и в юридической, такое случается примерно втрое чаще, чем в других областях работы.

- Ну да! - она, похоже, расстроилась. - Уходите от моего окна! Иначе я перейду работать к д-ру Хансену. Он растяпа.

Рендер подошел к ее столу.

- Я никогда не знаю, когда вас принимать всерьез, - сказала она.

- Я ценю ваши заботы. В самом деле ценю. Дело в том, что я никогда не был склонен к статистике - наверное, за четыре года нервная игра должна была сказаться.

- Хотя нет, о вас писали бы все газеты - задумалась она. - Все репортеры спрашивали бы меня о вас... Слушайте, зачем это делают?

- Кто?

- Кто угодно.

- Откуда я знаю, Бинни? Я всего лишь скромный возбудитель души. Если бы я мог точно указать общую подспудную причину и вычислить способ предупреждения таких вещей - это было бы куда лучше моих бросков к новым границам. Но я не могу этого сделать по одной простой причине: не могу придумать.

- Ох!

- Примерно тридцать пять лет назад самоубийство считалось в США девятой причиной смерти. Теперь она шестая для Северной и Южной Америки. В Европе, я думаю, седьмая.