Михаил Зайцев - Провокация

«Не, не скажет сукин сын, за что его из Москвы взаправду турнули, — подумал Федор Палыч, игнорируя покалывания в сердечной мышце, запрещая себе реагировать на сердечные боли от нервов. — А ведь за что-то его из столицы вытурили, суку...» — Федор Палыч вздохнул, огладил лысину и произнес притворно бодрым баритоном:

— Ладно, Алексей! Будем так считать, что мы с тобой... Не, не познакомились еще. Меня Федором Павловичем зовут. А теперь, считай, познакомились. Теперь с остальными тебя познакомлю, — и начальник дотронулся до кнопки общего сбора по отделению.

Солидно звучит: «кнопка общего сбора». И сигнал «общего сбора» звучит внушительно: сирена взвыла, аж уши закладывает. И, кажется, что сейчас в начальственном кабинете станет тесно от подчиненных. Каждый раз этакая дурь мерещится Федор Палычу, когда он нажимает солидную кнопку и щурится от резанувшего по ушам сигнала.

По сигналу «общего сбора» явились двое — дылда Саня Ларин и весельчак Вовка Баранкин. Максимка Белов сегодня дежурный, бдит в рекреации у входа в отделение, и его сигнал не касается, а Смирнов Аркадий встретил, подвез новичка и отправился патрулировать территорию, сегодня его черед кататься на свежем воздухе. Количественный состав полицейских до сего дня равнялся пяти штатным единицам. Теперь их шестеро. Пятерка в доску своих, плюс один столичный говнюк.

«Из-за таких говнюков и к полиции кое-где у нас порой предвзятое отношение, — подумал Федор Палыч. — Ежели еще и Аркашка женится на своей этой, грудастенькой, которая в теплицах работает, тогда вообще труба дело. Пришлют взамен Аркашки еще одного говнюка, и конец нормальной службе».

Думы тяжкие жгли мозг Федор Палыча, словно термопушки леталок-карателей. В придачу к сердечной мышце заболела и лысая голова, одномоментно и сильно, вдруг. «Небось, давление от расстройств подскочило», — подумал начальник, улыбнулся вымученно, заговорил:

— Знакомься, Алексей. Который повыше — тот Саня, который с животиком — это Володя. С остальными, которые на боевых постах, согласно графику несения, ты уже повидался.

Саня с Вовой как вошли, так и стояли вполоборота к начальнику, в три четверти к новичку. Вовка Баранкин жизнерадостно крутил вихрастой башкой, поглядывая то на Федор Палыча, то на снулого новичка. Ларин сразу зацепился взглядом за пару «боевых перчаток» и боролся с ухмылкой, пока беззлобной, но отнюдь не вежливой.

— Знакомьтесь, мужики. Наше пополнение. Зовут Алексеем по фамилии Зубов. Прошу, как грится, любить, так сказать, и жаловать.

Зубов продолжал горбиться на стуле. Правда, голову приподнял и глаза на Сане с Вовкой сфокусировал. Поглядывал на них снизу вверх, вращая зрачками, сохраняя прежнее сонное выражение. И стало ясно, что вставать, пожимать руки старожилам отделения, предлагать отметить знакомство, как полагается, либо проявлять еще какую дружественную инициативу новичок Зубов вовсе не собирается.

Повисла неловкая для всех, кроме индифферентного говнюка Зубова, двадцатисекундная пауза. Отсчет молчаливых секунд прервал Санька Ларин:

— Алексей, да?.. — Ларин позволил ухмылке перекосить лицо, зачеркнув всякие потуги на вежливость. — Алешей тебя звать, да?

Зубов сонно кивнул.

— Алексей-Алеша, а скажи-ка ты мне, дорогой, какого, скажи, хрена фигова у тебя две «варежки» к ремешку прилеплено, а? Для красоты, да? Или для дела, а?

Зубов вроде бы начал потихонечку просыпаться. По крайней мере в глазах его появились живость и интерес.

— Для дела, — кивнул Зубов бодрее, чем раньше. — А что?

— А то, что я тебе, Леша-Алексей, не верю ни фига. Деловому, а не фраеру, и одной «варежки» до фига хватает, нет? Не согласен? А я так считаю и могу доказать. На деле, — Ларин картинно оттопырил правый локоть, его сухая ладошка легла поверх притороченной к ремню «боевой перчатки». Одной с правого бока.

— Предлагаешь развлечься? — Зубов выпрямил спину, окончательно ожил лицом, надменно улыбнулся уголком рта, блеснул глазами. — Давай, я готов.

— Командир? — Ларин энергично повернулся к начальнику. — Разрешишь, да?

А то как же! Ожидал Федор Палыч подобного поворота событий. Как же иначе? Наизусть выучил повадки товарищей подчиненных выбранный ими начальник. И, будьте уверены, окажись новенький свойским парнем с двумя «варежками», — да хоть с тремя! — давно бы вмешался и приструнил чемпиона Саню.

Но Зубов свойским, мягко говоря, не был. А Саня Ларин был Мастером бесконтактного боя, Мастером с большой буквы. В прошлом году в Новгороде, на региональной Олимпиаде по прикладным видам спорта, Ларин завоевал титул «Первой Перчатки», а это вам не хухры-мухры!