Михаил Зайцев: Час бультерьера

Вечерело. Насыщенные ненастьем тучи, похожие на свинцовые дирижабли, чинно и торжественно проплывали над московской окраиной, не спеша двигаясь к центру мегаполиса. Светили белым подслеповатые уличные фонари, сияли желтым отдельные сегменты окон в многоквартирных домах, щедро клонированных по заданию партии и правительства в паре километров от Кольцевой автодороги в прошлом, двадцатом веке на исходе сонных семидесятых.

У обочины проезжей части улицы стоял, скособочившись, средних лет мужчина с тростью. Впрочем, благородным словом "трость" вряд ли позволительно называть дешевую инвалидную палку из числа тех, что обычно покупают одинокие старушки в муниципальных аптеках. Мужчина поднимал палку — голосовал при виде каждого приближающегося легкового авто, но ему не везло, машины проносились мимо.

Голосующий инвалидной палкой мужчина выглядит бедно и несколько чудаковато. Лет ему этак сорок с хвостиком. Рост средний. Лицо без особых примет, ежели не считать за примету щетку усов под носом. На переносице пластмассовая дужка больших квадратных очков со слегка затемненными стеклами, на макушке лыжная шапочка грубой вязки, а из ушей от похожих на таблетки микродинамиков тянутся проводки за отворот лацкана серого в рубчик полупальто. Проводки путаются в складках шарфа и дотягиваются до плеера с радиоприемником во внутреннем кармане коротенького пальтишка. Кирпичик электронной радиомузыкальной игрушки выпирает, будто единственная грудь мифической амазонки.

Левую пятерню, ту, что держит инвалидную палку, согревает тонкая шерстяная перчатка, а правая кисть спряталась в перчатке кожаной, гладкой, угольно-черной. Обтянутые черной кожей пальцы какие-то одеревеневшие, вроде как неживые, и возникает подозрение, что вместо правой кисти у мужчины протез.

Из-под серого полупальто торчат ноги в плохо отглаженных брюках и массивных ботинках на толстой подошве. Причем левая нога немного короче правой, отчего мужчину и кособочит.

Очередной автомобиль промчался мимо кособокой фигуры, и пятерня в шерстяной перчатке перехватила палку, взялась за загогулину ручки. Мужчина повернулся спиной к бессердечной автостраде, заковылял прочь, через полоску газона к асфальту пешеходной дорожки. Он сильно припадал на левую ногу, тяжело опирался на палку и сопровождал каждый шаг широкой отмашкой правой руки с кожаной кистью. Но шагал хромоногий быстро и вовсе не выглядел беспомощным, хотя и являлся, без сомнения, инвалидом второй, а то и первой группы.

Доковыляв до пешеходной дорожки, ступив на асфальт, бодрячок-инвалид остановился в задумчивости, огляделся, вертя головой по-птичьи. По левую руку дорожка тянется в темные дали "спального" микрорайона, однако шагах в десяти от инвалида асфальтовая тропа имеет пешеходный отросток, коий ведет к арке, к туннелю в шестнадцатиэтажной жилой махине. По правую руку Дорожка опять же уводит за горизонт с урбанистическим пейзажем, и с этой стороны идет по направлению к остановившемуся инвалиду, цокает каблучками сапожек по асфальту миловидная девушка, ведет на поводке, выгуливает забавного рыжего мопса.

— Простите, пожалуйста, — обратился инвалид к девушке. — Не подскажете, как бы мне побыстрее до метро добраться?

— Самое быстрое — дворами. — Девушка указала варежкой на асфальтовое ответвление к арке. — Сворачивайте и идите все время прямо. Только... — девушка смутилась, покосившись украдкой на его инвалидную палку, — вы только осторожнее, там, во дворах, с освещением плохо и скользко. Пройдете около трансформаторной будки и по тропинке, через детскую площадку, дойдете до дома восемь. Обойдете его, увидите магазин, и за магазином уже метро видно.

— Спасибо за инструктаж, — кивнул инвалид. — А на общественном транспорте, простите, до метро никак не добраться?

— До троллейбусной остановки идти еще дольше... Фу! Фу, Чубайс! Нельзя!..

Рыжий мопс со столь неожиданной кличкой натянул поводок и принялся сосредоточенно обнюхивать хромую ногу инвалида, норовя засунуть сопливый носик пол брючину.

— Какой у вас милый песик, — улыбнулся инвалид, пристраивая палку под мышкой левой руки, забираясь шерстяной пятерней за пазуху полупальто. — Еще раз большое спасибо за инструктаж. Всего вам доброго. Вам и вашему Чубайсу-шалунишке.