Михаил Зайцев - Час бультерьера

Хромой посмотрел на часы, что притаились на запястье его левой руки под перчаткой, засек время.

Спустя ровно тридцать минут инвалид нагнулся к псу, положил палку на землю и, отстегивая карабин поводка, произнес тихо:

— Ошейник я, считай, подарил тебе за службу, шелудивый. Служба кончилась, давай, дембель, беги в родные рыночные пенаты.

Пес понял, что его обманывали, что звезда его собачьего счастья закатилась, едва поманив фальшивым блеском и оставив на память аркан уже ненужного ошейника.

А человек с палкой спрятал в кармане поводок и похромал к "Дороге жизни". Он хромал медленно, прижимая палку локтем к ребрам, он тянул время. Вот он остановился и присел, чтобы поправить шнурки ботинок, а вот встал и роется в карманах, вроде как что-то ищет, а вот...

А вот и "жигуль"! Вот она, "копейка" с нужным номерным знаком, аккуратно сворачивает, сбросив скорость до минимума, на "Дорогу жизни".

Хромой деловито огляделся. Везет, лишних глаз нету. Хромой пошел через дорогу.

Он шел, опираясь на инвалидную палку, и хромал сильнее, чем обычно, а "Жигули" потихоньку приближались. Он посмотрел в сторону тихоходного авто, и в затемненных стеклах его очков блеснуло отражение фар, и свет ослепил его, и он оступился, поскользнулся и свалился на асфальт, будто брошенная кукловодом марионетка.

Пискнули тормоза, "Жигули" остановились в трех метрах от упавшего инвалида. Щелкнул замок правой дверцы, и из авто выскочил растревоженный Альберт Адамович.

Сухонький старичок-правозащитник, мелко семеня детскими ножками, подбежал к калеке, всплеснул руками, опустился на корточки.

— Э-э... уважаемый, вы, э... ушиблись? — спросил известный правозащитник с неподдельной заботой в скрипучем голосе. — Вы, э-э... серьезно ушиблись?

— Я, кажется... — Инвалид сморщился, приподнимаясь на правом локте, левой рекой поправил дужку очков на переносице, левой же потянулся к колену выпрямленной больной ноги. — ...Кажется, я повредил... О, черт! Как больно!.. Простите! Простите, что чертыхаюсь. Христа ради, но... О, черт! Больно...

— Какое, э-э... несчастье! — Правозащитник скорчил плаксивую мину, повернул петушиную голову к автомобилю, сощурился, ослепленный фарами, и тонко закричал: — Зи-и-инуля! Прижмись к, э-э... бордюру, поставь, э... машину на ручник и, э-э-э... выходи на помощь!

Зинаида Яновна, управлявшая "Жигулями", немного сдала назад, левая пара колес заехала на бордюрный камень, Зинаида Яновна дернула рычаг ручника и полезла вон из машины. Дородная, "кустодиевская женщина", Зинаида, страдающая одышкой и варикозным расширением вен, вылезала из тесного для нее салона с трудом, а ее шустрый супруг тем временем суетился подле пострадавшего.

— Э-э-э... уважаемый, дайте руку. Э-э... попытайтесь, э... подняться. Мы с женой отвезем вас в, э-э... в травмопункт...

— Спасибо, но мне неловко, право, вас утруждать.

Я как-нибудь сам попробую...

— Ни в коем, э-э... случае! Мы, э... вас отвезем обязательно!

— Прямо и не знаю, чем смогу вас отблагодарить за...

О, черт! Больно...

— Господь с вами, какие, э-э... благодарности?! Э-э-это наш долг, помогать, э-э... ближнему.

— Спасибо! Спасибо большое... О, черт! Шайтан! Лишь бы не перелом... Будьте любезны, палочку мою подберите, пожалуйста...

— Крепитесь! Э-э... Зина! Ну где ты там?!

— Иду-иду.

Зинаида Яновна подоспела к месту трагедии и помогла тщедушному Альберту Адамовичу поставить пострадавшего на здоровую ногу. Пожилые супруги, поддерживая инвалида под руки, помогли ему допрыгать до задней дверцы "Жигулей", открыли перед ним дверцу, помогли залезть на спаренные кресла. Инвалид привалился спиной к спинке кресла за водительским, взял у Кораблева свою палку, осторожно погладил рукой в кожаной перчатке больную ногу и вздохнул с облегчением.

Минутой позже вздохнули и супруги. С хрипотцой втянул и выдохнул воздух Альберт Адамович, ерзая в кресле рядом с женой за рулем. Тяжко, надрывно и глубоко, раз, другой, третий, вдохнула-выдохнула вспотевшая Зинаида Яновна. Однако трех глубоких вздохов ей не хватило.

— Сейчас... — произнесла Зинаида Яновна, раздувая мехи легких, — ...сейчас отдышусь... и поедем в травмопункт... — Зинаида Яновна безуспешно попробовала ободряюще улыбнуться отражению инвалида в зеркальце над лобовым стеклом. — ...Сейчас, потерпите немного...

— Зачем? — вскинул брови инвалид. — Зачем же терпеть и куда-то ехать? Не нужно никуда ехать! Сей же час, прямо здесь, в машине, и устроим отделение травматологии вкупе с реанимацией.