Михаил Зайцев - Провокация

Сюзанна выругалась, что ей вообще-то было несвойственно. Ни шиша Сюзанна фон Гейрих не понимала! Если не сказать еще грубее: ни черта! Или совсем уж грубо: ни хрена!..

Она выругалась не очень грубо и повалилась, в чем была, на спальное место. Легла в одежде, в обуви, головой мимо подушки, не притронувшись к куклам, закрыла глаза, и не подумав откорректировать освещение, жесткость ложа и все остальное. Так Сюзанна фон Гейрих выразила свой протест. Этим люмпенским постельным демаршем она протестовала... Она сама не понимала, против чего. Ведь глупо же, правда, протестовать против весьма приемлемого, хоть и весьма средненького уровня, комфорта? Даже если с утра за ней придут люди в белых халатах...

Фу! Фу, какая чушь лезет в голову! Жизнь — не кино. Жизнь гораздо страшнее. За нею сейчас обязательно наблюдают. Быть может, похожие на конвоиров самцы сейчас посмеиваются, пялясь на мониторы и... Чего «и», она не смогла придумать.

Она решила не спать, но заснула.

Она проснулась от мелодичного звукового сигнала.

В первые секунды после пробуждения она не понимала, где находится. Первые секунды минули, и она все вспомнила.

Вспомнила она и про то, что «...сигнал подается за 15 мин. до разблокировки...»

14 минут спустя Сюзанна фон Гейрих — в мятой одежде, с кое-как приглаженными, сальными волосами, — стояла напротив двери и гипнотизировала мигающий светодиодом замок до тех пор, пока подмигивание не прекратилось, и в замке щелкнуло.

Сосредоточенная, готовая к новым ударам Судьбы, Сюзанна толкнула дверную панель и шагнула за порог. Точно с головой в омут. И очутилась в просторном помещении, которое сразу же проассоциировалось у нее с реалити-шоу.

Да-да, именно в реалити-шоу можно увидеть нечто похожее, такие же масштабные и многофункциональные интерьеры. Вон, и кухонный уголок вдалеке виднеется, и длинный обеденный стол, а вон, в другом углу, стоят спортивные тренажеры, есть тут и лестница наверх, не иначе, на свежий воздух, огороженный высоким забором, есть и вставшие кружком диваны да кресла, а во-он там, наверное, кладовка с инвентарем для уборки, а там вон, кажется, вход в бассейн или в оранжерею. А вот и еще две двери, точно такие же, как та, которая только что открылась Сюзанне. И эти двери тоже открываются. Вот открывается дверь, которая поближе, и порог переступает одетая по-домашнему женщина лет сорока, полноватая, с приятным лицом восточного типа. А вот открылась и дверь, которая немного подальше, и перешагнула порог по-спортивному одетая, подтянутая девушка.

— Доброе утро, Люба, — обернулась на секундочку к спортивной девушке полноватая женщина, оглянулась, чтоб поприветствовать, и снова смотрит на новенькую и улыбается доброжелательно.

— С добрым утром, Роза, — ответила спортивная полненькой и тоже уставилась на Сюзанну, и тоже улыбается. — Привет, подруга! — Это она уже Сюзанне. — Как на новом месте спалось? — И не дожидаясь ответа: — Нас предупреждали, что привезут новенькую, но скрыли, что такую симпатичную. Мы все про тебя знаем! Проходи, здесь тебе рады.

— Проходи, девочка, не тушуйся, — мотнула головой Роза. — Пойдем, сядем рядком, поговорим ладком. — И она первой пошла к конгломерату диванов да кресел. — Пойдем, не бойся. Соседок подбирают по психологической совместимости, так что мы тебе понравимся, и ты нам.

— Я нам кофейка приготовлю, — Люба развернулась и двинулась к кухонному уголку. — Новенькая, ты мне уже нравишься!

— Любаша, ты ее пугаешь.

— Новенькая, я в хорошем смысле! В общечеловеческом. Мы не лесбиянки, мы, как и ты, стопроцентные натуралки. Для справки — под лестницей есть дверь в кабинет релаксации. Там имеется отличный набор игрушек для отличного секса.

— Любаша, не будь вульгарной.

Спортивная Люба изъяснялась на русском чисто, а полноватая Роза с едва заметным, как у Бриджит Ли, акцентом.

Многие алчут войти в Историю, воздвигнув собственный нерукотворный памятник. Русскоязычный мультимиллионер (что интересно — литовец по национальности, уроженец города Риги), потратил на возведение сего эфемерного памятника все личное состояние, вплоть до грошика, и таки добился ажиотажной популярности Великого и Могучего. Правда, имени почившего в 2032-м эксцентричного богача большинство из говорящих на русском европейцев уже и не вспомнят. Нерукотворный надгробный памятник получился, увы, безымянным.

— Усаживайся, девочка, где тебе удобно, — Роза села на диван, Сюзанна пристроилась на краешке кресла напротив. — В ногах правды нет, милая? — Роза закинула ногу на ногу и откинулась на спинку дивана, а Сюзанна, вся такая напряженная, немного шальная, осталась сидеть, стиснув колени, стиснув кулачки на коленях. — Я, Роза, как ты слыхала. Вон ту пигалицу, как ты поняла, зовут Любой. А ты — Сюзанна, правильно? — Роза делала вид, что не замечает напряженного состояния новенькой. — Не удивляйся, что я знаю твое имя. Нам вчера вертухаи по громкой связи сообщили и как тебя зовут, и по какой статье тебя упекли.