Михаил Зайцев - Провокация

— Но... но с чего бы ей грянуть? Революции?

— Видишь ли, девочка, уверенный в завтрашнем дне человек обязательно начинает ворчать: «За меня все решили». Ворчун переименовывает стабильность в застой. Ему постоянно начинает хотеться то ли севрюжины с хреном, которая не по карману, то ли революции, и этим обязательно воспользуется тот умный солдат, что тайно мечтает стать генералиссимусом, скакнуть лихо из грязи да в князи. Девочка моя, подумай хорошенечко, чем ты не угодила сегодняшним властям? Чем ты опасна для нынешнего образа жизни и клише мысли? Допустим, ты и правда покушалась на чью-то одну жизнь, так разве есть смысл за это пожизненно изолировать тебя от всего Общества? — Роза понизила голос до шепота: — Между нами, Любаша, я подозреваю, и правда собиралась угробить своего турка, — и далее обычным голосом: — Да, девочка, теоретически за покушение можно наказать и пожизненным заключением, присовокупив, например, к основной сопутствующие статьи Кодекса, но, поверь мне, на максимум тебя осудили по каким-то совершенно иным причинам. Подумай, чем же ты все-таки не угодила властям, Сюзи?

— Я?.. Я не зна... Хотя... Да! Да, но... Я совсем не думала, что... неужели на самом деле это настолько?.. Я опубликовала в Сети свой студенческий реферат. На третьем курсе нам задавали реферат на тему «Альтернативные социальные системы». Про Кампанеллу, про всяких там толстовцев, анархистов, а я написала не совсем реферат. То есть, там было и про город Солнца, и про другое всякое, но были и мои мысли на тему власти. Я считаю, что управлять массами должны одаренные природой люди. Те, кого природа наделила талантами. Умеющие рисовать, с абсолютным слухом, одаренные — они избранные. Сама природа их выделила из остальной массы, разве не так? Разве это не знак? Это справедливо, потому что одаренные дети рождаются в самых разных по статусу семьях. И не нужно никаких выборов, и бесполезны интриги, и деньги мало что значат, если основной ценз — талант. Я понимаю, что талант тоже трудно оценивать, трудно сравнивать по талантливости, но одаренность нельзя имитировать! Одаренности нельзя научиться. Можно только родиться талантливым по воле природы, и надо к ней, к природе, прислушаться, надо ей подчиниться, это ведь так логично, и просто, да? Да ведь?

— М-да... в этом есть своя логика. Учитывая, что гений и злодейство несовместимы, в этом есть довольно интересная логика.

— Ерунда!

— Что «ерунда»?

— Про «гений и злодейство». Как бездарность сможет оценить, злодейство совершил гений, или наоборот? Никак! Бездарности не дано! Да что там гений, просто одаренный человек имеет право на... на... Вы ведь меня понимаете, да? Да ведь?.. Вот, например, все знают присказку: «истина в вине». В чем смысл присказки? В том, что пьяный несдержан в словах и легко может выболтать свои истинные помыслы. А как переиначили эту присказку люмпены? Пей, мол, и это есть истинно достойное занятие. У каждой медали две стороны, вы ведь меня понимаете? Да ведь?

— Не совсем, но у нас еще будет время поговорить. Сколько тебе поставили за реферат, милая?

— Тройку. Закончив Институт, я...

— Прости, перебью тебя. Где ты училась?

— В Институте Искусств, в Женеве, на факультете графики.

— Ты рисуешь?

— С детства, но... Как бы объяснить... Я разлюбила рисование. Учеба отбила у меня всякую к нему охоту... Так вот, закончив Институт, я чистила комп и наткнулась на файл с тем рефератом. Сама не знаю, зачем я опубликовала текст в Сети. Его приняли к публикации без всяких вопросов.

— Текст прошел сетевую цензуру? Хм-м, кто-то из Комитета по Цензуре явно обеднел на весомый штраф и лишился места. Откликов пришло много?

— Полно разных, но, в основном, от интернационалистов и шовинистов. Первые писали, что природа-дальтоник, она наделяет людей талантами, вне зависимости от цвета кожи, и с ними я согласна, а расисты и шовинисты приводили статистику, что...

— Светка! — не дал закончить предложение окрик Любаши. — Кончай молоть языком! Айда, ко мне! В здоровом теле здоровый дух! Айда, подруга!

Любаша жизнерадостно крутила педали вело эргометра в относительном далеке от пятачка диванов и кресел. Любаша не слушала диалог Розы с новенькой и не пыталась прислушиваться, она вгоняла себя в пот так азартно и заразительно, что, взглянув на «подругу», Сюзанне тоже сразу же захотелось ощутить все радости сладких мук от работы молодых мускулов.

— Иди, девочка, — Роза встала с дивана. — Иди к ней. А я пойду, загляну в библиотеку, вон там у нас, за вон той ширмой библиотечный терминал. Загляну, посмотрю, что новенького поступило и, если ничего интересного, схожу во-он туда, там у нас келья для геймов. Без выхода в Сеть, образца «солитер», однако с игрушками на любой вкус. Иди, дай мозгам отдохнуть. В два часа займемся обедом, а потом снова поговорим, если захочешь... Ах, о чем я?!. Конечно, захочешь! Ты, девочка-умница, и слушать умеешь, и тебе есть, что сказать. Ты редкая девочка, Сью, я жутко рада, что тебя к нам подселили.