Александр Фролов - Гребень Дракона

Собираясь на занятия, я отключил «антителепата», поставил Программатор на «автомат» и подумал: «Плохо, что в опциях, кроме этого „антителепата“, нет дробных суб-опций, которые могли бы скрывать частные мысли на какую-то определенную тему в общем потоке размышлений. Надо бы сделать такой фильтр, чтобы можно было фильтровать мысленный базар или менять его смысл».

Через миг в уме открылся перечень опций, и я увидел в нём только что созданные новенькие утилиты – «антитема» и «перевертыш». Первую из них я сразу же включил на предмет секса и Крыпса…

На занятия я прибыл к часу. Мы с Розой приветливо поздоровались, и она сразу объявила:

– Ник, сегодня наше обычное расписание уроков будет несколько изменено. Сначала проведем физподготовку, а уже после обеда займемся теорией. С сегодняшнего дня корректирующее поле одевать на тебя больше не будем: твоё тело уже сформировано по всем заданным параметрам. Я вчера об этом доложила руководству.

– С чем связана такая перестановка? – спросил я.

– Через десять – пятнадцать минор на наши занятия должны прибыть члены экспертной комиссии, – ответила наставница.

– Что за комиссия? Кто входит в её состав? – поинтересовался я.

– Артур Боровик НК – начальник Центра Особого Назначения; главный медик-эксперт ЦОН Галина Радуга ТО. С этими товарищами ты уже встречался. Кроме того, в неё вошли: Мария Медиана МИ – начальник отдела биологии; Зоя Лаванда ААС – начальник отдела виртуазной генетики; эксперт-психолог Ефим Гранит БЧ; главный специалист по всем видам борьбы Константин Зверобой ЭФ; ну, и ещё семь-восемь ученых по некоторым виртуазным направлениям. Председателем комиссии назначен Иван Юпитер РЫ – второй помощник президента Илоны.

– Ого! Серьезные ребята. Что же им от нас понадобилось? – насторожился я.

– Они намерены присутствовать на нашей тренировке, с целью определить правильность выбранного метода твоей физподготовки, – сказала Роза и непринужденно добавила: – После разминки тебе, Ник, предстоит вступить в схватку с десятью самураями.

– Во как! – воскликнул я и подумал: «Ох, и отмутузят же они меня на глазах у Лаванды. Какая красивая фамилия!»

– Не отмутузят. Слово-то какое надумал! Ты же будешь сражаться с ними при активизированной опции «каратист», вобравшей в себя все наилучшие элементы рукопашного боя из всех известных Галактике видов борьбы. Тебе нужно будет их убить, всех десятерых, – спокойно проговорила она.

– Убить?! За что? Они мне ничего плохого не сделали. Не стану я их убивать. Так и доложи Юпитеру, – запротестовал я.

– Они не люди, Ник, – рассмеялась Ласка.

– Кто же тогда? Андроиды? – спросил я.

– Нет.

– Сканы, что ли?

– Не сканы, а скляны. Это учебные пособия, созданные на основе живых голографических изображений, – пояснила она.

– Как Аннотация каталога «Путана»? – высказал я своё предположение.

– Да, как Аннотация твоей любимой «Путаны», – с сарказмом ответила Роза.

Мне вспомнилось, как во время полета Анюта восхищалась моими крутыми виражами, а в минуты опасности в страхе зажмуривала глаза, как экспансивно она управляла гравилетом, да так разошлась от своих эмоций, что даже кончила по-настоящему; и я возмущенно произнес:

– Нет, я отказываюсь убивать этих несчастных склянов. У них же душа есть!

– Николай, скляны-воины лишены каких бы то ни было чувств. Они не знают ни жалости, ни страха, ни радости, ни боли. Это голые голограммы без признаков души – бездушные, безжалостные убийцы, – переубеждала меня Ласка. – А вот твоя скляночка Анюта, в отличие от них, человеческими эмоциями наделена. Поэтому она может радоваться, бояться, переживать и ещё что-то – не разобрала. Ты их всех не смешивай в одну кучу.

– Это в корне меняет дело, – проговорил я. – Но тогда возникает другой вопрос. Ты думаешь, я не пробовал щупать Аннотацию? Да через неё руки пролетают, как сквозь пустоту. Они же неуязвимы, твои голограммы.

– Но на этих самураях установлена контрольная спецпленка. Она материальна и осязаема. Вот её-то и надо разрушать, – растолковала наставница.

– Да-а. Зря ты меня заранее не поставила в известность. Я бы хоть потренировался, на воинов этих поглядел. Ну, Роза! Опозоримся мы с тобой вдвоём перед Юпитером – загремим под фанфары. Ей-богу загремим, – сокрушался я.

– В том-то и дело, Ник, что комиссия будет оценивать также и твою реакцию в обстановке новизны и внезапности, так сказать, твои задатки к экспромту. Поэтому о приходе комиссии мне сообщили за минору до твоего прихода. Главное, не волнуйся, не нервничай и не обращай внимания на собравшихся. Ты хорошо физически подготовлен; я это прекрасно вижу – и по антропологическим приборам, и по твоим спортивным результатам, и чисто визуально. Проверять будут в большей степени результаты моей работы над тобой. Если ты себя плохо покажешь, то тебе ничего не будет, а меня попросту снимут с этой должности и приставят к тебе другого инструктора. Мне бы этого не хотелось, – проговорила Роза и, сверкнув искоркой в глазах, добавила, как бы в шутку: – Влюбилась я уже в тебя, мой хороший, как Пигмалион в свою Галатею.