Александр Фролов - Гребень Дракона

Инопланетянин насторожился, съежился и ещё глубже втянул голову в туловище. Рассудив, что я о нём знаю многое, а он обо мне – ничего, и строя догадки в уме, какой же всё-таки у меня ранг, ежели я так откровенно плюю на его смертельный статус, он решил, от греха подальше, уступить моему требованию.

Стоны и громкий плач оборвались, девушки быстро уменьшились до размеров капелек и исчезли: три горестные слезинки улетели в каталог «Путана» на реставрацию тел. И только на окровавленном полу и топчане остались лежать ампутированные Крыпсом конечности девчат. «Тела их восстановятся мгновенно, а кровоточащие раны в душах останутся на долгие-долгие века», – подумал я и в сердцах швырнул кочергу на каменный пол, залитый невинной кровью. Железяка подскочила и горячим концом ударила по ноге шлёпсианина.

– Что ты себе позволяешь? – взвизгнул гуманоид. – Мне же больно!

– Ах ты, гад вонючий! Больно тебе?! А этим девочкам разве было не больно, когда ты, живодер брюхатый, им ноги отпиливал, груди зажаривал, глаза выкалывал?! Они же тебя умоляли о пощаде, плакали горькими слезами, кричали, корчились от боли, теряли сознание. А тебе же, душегубу, это было только в кайф! – промолвил я с гневом.

– Они ведь просто игрушки, – верещал он. – А их оригиналы давно умерли.

– Да, конечно! Тебя устраивает, считать их игрушками. Вот ты и забавлялся, откручивая головы моим соплеменницам с погибшей планеты – моим сестренкам, дочкам, матерям. Ты варварски запускал свои чешуйчатые поганые щупальца в святую память о Земле, глумился и кощунствовал, играючись. Ты осквернил Земную святость и должен за это ответить, – говорил я грозно, но уже спокойно. – Всё, отыгрался, Крыня. Ку-ку! Пришла пора расплаты, и наказание неизбежно. За твои злодеяния я могу тебя пристрелить, как зверя лютого, или раздавить, как таракана-паразита. И вообще, я с тобой могу сделать всё, что захочу. Твой Шлёпс далеко; на Илоне у тебя всего лишь гостевое защитное поле – дохленькое. А я здесь – дома! Как говорится, дома и стены помогают. Но я не буду тебя уничтожать, это было бы слишком банально. И судить тебя тоже буду не я.

– Кто же меня будет судить? Галактический суд? Да в регистратуре все со смеху подохнут с твоего заявления, – пробулькал он и насмешливо закудахтал.

Я подверился, что Программатор стоит на автомате и, заранее посочувствовав Крыпсу, произнес:

– Эй ты, ехидна вшивая, слушай мой вердикт. Тебя будет судить твоя собственная память, и казнить ты будешь сам себя по принципу «око за око, зуб за зуб, кровь за кровь» – в той самой последовательности, как ты это проделывал со своими жертвами. Я не буду оглашать, какие кровавые расправы ты учинял над девушками из каталога «Путана» – список черных дел хранится в твоей башке. Каждая последующая экзекуция будет начинаться после полного восстановления твоих органов, поврежденных предыдущей процедурой.

Мой «телепат» подсказал мне, что инопланетянин испугался и надумал смыться; в тот же миг Крыпс был пойман моим «коконом», помешавшим ему ускользнуть из «Старого замка»; а я продолжил свою речь:

– Не торопись уходить, я не закончил. Эти самоистязания будут длиться до тех пор, пока не закончится список твоих прегрешений. По случаю нашей встречи дарю тебе на память из своего арсенала набор твоих любимых инструментов. Я объединил их в единую опцию – «инквизитор», которую тебе ни за что и никогда не удастся стереть. Да! Заранее предупреждаю: если ты на меня пожалуешься в суд, то тебя постигнет кара во сто крат суровее – и с са́мого начала. Не советую это проверять. Первое твоё самонаказание начнется здесь и сейчас, сразу после моего слова «пуск».

Как только я произнес это слово, у Фенокли Крыпса отлетели обе ушные воронки, глаз со жгутиком и по пять пальцев с каждой руки. От внезапной боли он завизжал, как резаный.

– Прикинь, циклоп, как удачно, что у тебя было так много пальцев! Той девушке, что была на колу, ты, сволóта, все до единого пооткусывал, а у тебя – смотри-ка – аж по три пальца на руках осталось; можешь сразу две фиги скрутить и смело показать своей карьере. Так-то, Крыпс Феня. Нагрешил ты изрядно; вот и казни теперь себя в режиме самообслуживания, и отмывай свои грехи собственной кровью, – сказал я и, сняв «кокон» с Тайного Советника, вышел из «Старого замка» с чувством выполненного долга.

1

Проснувшись утром 299 числа 9065 года на десять минут раньше обычного, я потянулся и бегло просмотрел в блоке памяти свои ночные сновидения. Снилась мне всякая галиматья, навеянная «архи-сном»: про рыбалку, на которой я поймал огромного тайменя, про звездные войны, про Крыпса, от которого осталась лишь одна голова после экзекуций. Самый последний сон был про подводный мир. Вроде бы, плаваю я, в акваланге, любуюсь красотами морских глубин, а потом на дне океанской впадины обнаруживаю какую-то затонувшую цивилизацию.