Йоханн Лёвен - Сандулеак 69-202

Арес вскочил на ноги. Головокружение тут же чуть не швырнуло его обратно на пол. Он согнулся, упёрся ладонями в колени и два раза глубоко вздохнул. Потом Арес поднял голову. Его пространственное восприятие сориентировалось по чётко очерченному четырёхугольнику. Головная боль стала уменьшаться, кровяное давление пришло в норму, тошнота исчезла.

Постепенно Арес начал видеть нюансы освещения, потом различил переходы между стенами, полом и потолком. Он находился в квадратной комнате со стенами длиной в пять метров и высотой в три. После восстановления восприятия глубины Арес увидел, что напротив стены с четырёхугольником стоит такой же серый как и комната стул. Он уселся на него. Без всякого промедления четырёхугольник засветился, приобрёл молочный цвет, начал бледнеть и стал прозрачным.

И Арес увидел за ним странного вида мужчину. У него был довольно сильно выступающий вперёд лоб, что выглядело чуть отталкивающе, но это ощущение быстро исчезло, потому что пропорции его лица были совершенно гармоничны. Но его кожа была для взрослого человека неестественно белой и без единой морщинки. Улыбнувшись, он показал ослепительно белые и идеально ровные зубы. Потом он скрестил холёные руки перед грудью, склонил голову чуть набок и что-то произнёс.

Более странных слов Арес ещё не слышал. А мужчина, замолчав, выжидательно смотрел на него. И постепенно Аресу стало казаться, что он почти понял слова. Но смысл сказанного ускользнул от него как не до конца додуманная мысль. Он сделал жест, чтобы мужчина продолжал. Тот покорно заговорил, медленно произнося слова и отчётливо двигая губами.

Внезапно у Ареса исчезла блокада в голове. Рассмеявшись, он жестом попросил мужчину замолчать. Тот сразу перестал говорить – в принципе на английском языке. Но на очень причудливом. В том смысле, что мужчина выговаривал слова так, как они писались, букву за буквой, только очень быстро. Вместо noing для knowing он произнёс k-n-o-w-i-n-g.

–– P-r-o-c-e-e-d, – сказал Арес точно так же. – B-u-t! S-l-o-w-l-y.

Следуя этому требованию, мужчина в четырёхугольнике начал медленно, размеренно и отчётливо говорить.

–– Меня зовут Дариос Орликон…

*****

Без лишних слов, но подробно Дариос объяснил, что был раньше главным учёных планеты, а теперь являлся одним из двух последних.

Слушая его, Арес пришёл к нескольким выводам. Во-первых, он хотел есть и пить. Во-вторых, в этом английском были странные обороты и использовались старые формы обращения и на ты и формального на вы, и в-третьих, существительные, прилагательные и местоимения склонялись.

–– Теперь я объясню вам, что произошло, – сказал Дариос после короткого вступления. – Если что-нибудь будет непонятно, вы сразу перебивайте, не стесняйтесь.

Арес кивнул и собрался с мыслями.

–– Значит так, я телепортировал вас в другое время. – Дариос посмотрел на Ареса и был, видимо, слегка обескуражен тем, что не увидел ошеломлённой реакции. На секунду запнувшись, он продолжал. – Чуть более четырёх тысяч лет назад люди создали думающие машины и переложили на них заботы о своём существовании. Ну, и машины рьяно взялись за работу. Довольно быстро машина с наиболее развитым этическим самопрограммированием взяла под свой контроль все аспекты цивилизации. Эта машина узрела источник всего зла в склонности человека убивать себе подобных с поводом и без. Поэтому она уничтожила всё оружие. Потом, дабы люди о подобном даже и не думали, она начала изменять мышление людей. Первым делом она истребила абсолютно всю информацию о войнах. Но, к сожалению, наша история связана с нашими конфликтами, так что машина одним махом угробила и бо́льшую часть человеческой культуры. Чтобы возместить утерянные понятия, машина ввела в повседневную жизнь множество древних имён и технических терминов. – Дариос пренебрежительно усмехнулся. – Она даже переименовала все думающие машины, начав с самой себя – она назвалась Элладской Машиной. Из какой старой эпохи она выкопала это название, никто не знает. – Дариос перевёл дух. – Поэтому весь её проект в духовном значении ничего не дал. Да и с чего бы? Мы носим какие-то мифические имена, но при этом не имеем ни малейшего понятия, что они обозначают. – Он пожал плечами. – Но Элладская Машина на этом не остановилась. Она нивелировала всех людей на генетическом уровне. То есть не только в социальном статусе, но и на уровне ДНК. И ввела единый на всей планете язык. С тех пор все люди выглядят и говорят одинаково, ну разумеется с незначительными локальными вариациями. – Дариос сделал паузу. – Это был долгий процесс, но в конце концов машины, владея абсолютной властью, обеспечили человечеству с помощью неисчислимых роботов и механизмов беспечное и безопасное существование. Людям не надо было ни о чём заботиться, и свыше девяноста девяти процентов населения планеты беззаботно радовались жизни. На протяжении четырёх тысяч лет было лишь несколько десятков тысяч человек, которые всё ещё имели тягу к бо́льшему. Эти люди становились судьями и бургомистрами, они передавали и объясняли приказы и указания машин простым людям, ведь и наиразумнейший искусственный интеллект никогда не будет в состоянии понять человеческий разум по-настоящему. Другие незаурядные личности, это мы – Общество Знающих, учёные, лекари, техники и механики, мы делали всё то, на что не были способны самые лучшие роботы. – Дариос перевёл дух. – Но в общем и целом машины были вездесущи и власть их была абсолютна, благодаря чему у нас четыре тысячи лет не было войн, нужд и бед. – Он испытывающе взглянул на Ареса. – Вы всё поняли?