Джек Вэнс - Языки Пао. (Роман)

Допускаю, что вы понимаете характер своих обязанностей. Вам поручена важнейшая роль передаточных механизмов, сцепляющих компоненты государственной машины на Пао. Без вашего посредничества новые социальные структуры Пао не смогут взаимодействовать, а они не могут функционировать независимо».

Старый раскольник прервался, оценивая настроение аудитории; Беран снова опустил голову.

Палафокс продолжал, теперь уже несколько иным тоном: «Мне приходилось слышать множество предположений по поводу того, чем объясняются новшества, введенные панархом Бустамонте. В большинстве своем эти гипотезы не имеют отношения к действительности. Реформа достаточно проста, хотя и отличается грандиозным масштабом. До сих пор паонезское общество было однородным организмом; уязвимые стороны этого организма неизбежно привлекали хищников и паразитов. Новое разнообразие состава населения укрепит организм вашей планеты во всех отношениях, защищая его от дальнейших нападений. Такова наша цель — насколько успешным окажется ее достижение, покажет будущее. Без вас, лингвистов, успех реформы невозможен. Вы должны приспосабливаться, вы должны хорошо понимать особенности каждой из новых структур паонезского общества, так как ваша основная задача заключается в согласовании различных истолкований одних и тех же явлений. Повторяю: будущее Пао во многом зависит от вас».

Палафокс снова поклонился и прошествовал к выходу. Сердце Берана билось часто и тяжело — наставник прошел мимо на расстоянии протянутой руки; Беран почувствовал дуновение воздуха, вызванное его перемещением. С огромным трудом Беран заставил себя не закрыть лицо руками. Палафокс не повернул голову и вышел, не задерживаясь.

На следующий день студенты-лингвисты с ликованием покинули общежитие и отправились на аэробусе к космическому порту. Среди них, скрываясь под личиной их однокашника, ехал Беран.

Студенты зашли в здание терминала и выстроились в очередь к столу регистратора. Очередь двигалась; студенты объявляли свои имена, сдавали пропуска, получали проездные билеты и проходили через турникет к ожидавшему их орбитальному челноку.

Беран подошел к столу. «Эрколе Парайо», — глухо произнес он, положив пропуск на стол.

«Эрколе Парайо». Регистратор отметил галочкой его имя и подвинул к нему билет.

Беран взял билет дрожащими пальцами и прошел вперед — настолько быстро, насколько это не привлекало особого внимания — к турникету. Он не смотрел по сторонам, опасаясь встретить язвительный и насмешливый взор лорда Палафокса.

Он прошел через турникет в челнок. Через некоторое время входной люк закрыли, лихтер переместился на площадку из плавленого камня и поднялся в воздух навстречу порывам холодного ветра. Все выше, все дальше от Раскола поднимался челнок к ожидавшему на орбите кораблю. Наконец Беран посмел надеяться, что его план, вызревавший целый год, его побег с Раскола, успешно осуществится!

Лингвисты перешли в корабль, и челнок отстыковался. Двигатель включился со звуком, напоминавшим приглушенный стук, корабль слегка задрожал — полет начался.

Маленькое белое солнце сжалось, превратившись в одну из мириадов мерцающих искр — корабль плыл в черном пространстве, едва заметно перемещаясь среди звезд скопления.

Наконец желтый Ауриол разгорелся ослепительным диском; рядом с ним появилась сине-зеленая точка — Пао. Беран не мог покинуть смотровую рубку. Он наблюдал за тем, как точка увеличивалась и внезапно стала сферой. Беран прослеживал контуры восьми континентов, вспоминал названия сотен островов, находил темноватые кляксы больших городов. Прошло девять лет — почти половина его жизни; невозможно было надеяться на то, что Пао все еще был таким, каким он его помнил.

Что, если его побег с Раскола обнаружили, и Палафокс успел связаться с Бустамонте? Этот вопрос занимал Берана на всем протяжении полета. Если так, по приземлении корабль ожидал бы отряд мамаронов, и все возвращение Берана на родную планету ограничилось бы мимолетным взглядом на сельские просторы, грубой хваткой поднимающих его тело черных рук, свистом воздуха в ушах под кружащимся облачным небом, шумным ударом об воду, погружением в темнеющую синюю бездну и смертью от удушья.

Логика вещей заставляла допустить, что такое развитие событий было более чем вероятно. К кораблю пристыковался орбитальный челнок, и Беран перешел в него. Другие лингвисты принялись распевать древний паонезский гимн, из озорства заменив традиционный текст словами на «синтетическом» жаргоне.