Исайя Хэссел - Убожество

Неожиданно кто-то в полголоса сказал:

– Он здесь!

– И множество голосов вторило вслед:

– Он здесь, здесь, среди нас…

Люди оглядывались кого-то ища. Даже сам Виталий начал было крутить головой, но тут же понял, что речь идет о нем самом. Все, кто стоял рядом с ним, теперь смотрели исключительно только на него. Множество глаз, обращенных на Виталия, выражали в себе самые разные эмоции, начиная от презрения и заканчивая ненавистью и страхом.

– Здесь?

Продолжались возгласы тех, кто еще не успел узреть его, объекта всеобщего презрения. Те же, кто Виталия уже увидел, молчали. Эта странная и по всем меркам весьма опасная ситуация сохранялась долгую, долгую минуту и вдруг люди стали расступаться перед Виталием. Как им удавалось найти для этого место, тяжело было представить, но каждый смог сделать несколько шагов в сторону, чтобы получился самый настоящий коридор из людей. Коридор презрения. Смолк даже самый тихий шепот и воцарилась гробовая тишина. Все продолжали смотреть на Виталия, у которого к тому времени прошел приступ клаустрофобии, но началась паническая атака, которую уже невозможно было скрыть. Кровь ушла от лица, во рту пересохло, а все тело било крупной дрожью. Чтобы сделать свой первый шаг, Виталию пришлось приложить к этому такое невероятное количество как физических, так и психологических сил, что это казалось практически невозможным. Ватные ноги не слушались, грозились после каждого шага предательски подкоситься под очень тяжелым телом и уронить Виталия на пол, пред всеми этими ужасными и опасными людьми. Быстрее… с каждым шагом силы и уверенность возвращались, и он вновь боролся с жгущим его изнутри желанием сорваться с места и бежать, бежать, бежать пока не покинет это страшное место. Однако, этого ни в коем случае нельзя было делать. Нельзя показывать слабость! И тем более нельзя отступать в последний момент! Бой вот-вот начнется. И все же, коридор презрения Виталия пересек почти бегом, совершенно не осознавая этого. Наконец, он достиг дверей, ведущих в большой зал.

Глубокий вздох помог собраться с мыслями и решиться войти туда, где людей было еще больше, чем в коридоре и вестибюле до этого. Волна возгласов «Он здесь!» успела докатиться и до сюда. Казалось, войдя в зал, Виталий наткнулся сразу на миллион различных глаз. Тяжелее, чем сейчас ему не было никогда. Зал переполнен людьми, яблоку негде упасть, но проход к сцене оставался свободен. Виталий шел по нему, смотря только перед собой. Оглядываться по сторонам было опасно, ведь миллион глаз продолжали следить за каждым его шагом, провожая его до самой сцены, наблюдая как он заходит на нее. Кто-то шептал ему проклятия вслед, которых он не заслуживал, но большинство молчали, словно на похоронах. Только оказавшись на самой сцене, Виталий решился посмотреть не него… того, кого когда-то считал своим учителем, а ныне – врагом. Он стоял посередине совершенно один, одетый в мешковатые серы одежды, доходящие до самых полов. Больше никого, кроме их двоих, на сцене не было. Виталий всего лишь несколько раз встречался с ним в живую. Олег Варг, бывший рок-музыкант и нынешний самопровозглашенный мессия.

Возможно, эта встреча войдет в историю. Нет, она уже вошла в нее, и теперь Виталий Викторович намерен сделать все возможное, чтобы вычеркнуть из нее этот страшный момент и навсегда забыть о нем.

– Ты позвал меня на эту встречу, и я пришел, – громкий голос Виталия Викторовича в почти абсолютный тишине разносился по всему залу без всякого микрофона. – Что ты хотел обсудить со мной такое важное, что ради этого собрал всех своих сторонников в одном месте?

Возможно, было бы гораздо разумнее сразу же покинуть это здание и вызвать отряд спецназа, чтобы арестовать всех этих людей. Одним махом покончить со всей этой гнилой шайкой, сектой.

– Я хотел, что каждый мог лицезреть наше общение и тот результат, к которому мы могли бы прийти. Чтобы каждый мог знать, что его не обманули, что я сделал все возможное. Но… я невольно обманул этих людей. Как обманул и самого себя, ведь я оказался заложником собственной наивности и веры в то, что еще все возможно исправить мирным путем. Однако, с первого взгляда на вас я понял, что это невозможно. Вы не собираетесь идти ни на какие уступки или компромиссы, вы даже не желаете слушать мои предложения. Вы пришли лишь за тем, чтобы угрожать и дальше проливать кровь, арестовывать, лгать в отчаянной попытке сохранить все те блага, которых вы не заслуживаете. Но мы не сдадимся, мы не испугаемся. Вы гнилые люди, на столько насколько это возможно. У вас нет душ, вы уже не люди. Наша встреча оказалась бесполезной тратой моего и вашего времени, прошу меня простить. Единственное, что я мог бы вам сейчас предложить – это покаяние, но я даже не буду утруждать себя в этом, ведь вы не согласитесь. Вместо этого я проклинаю вас, единственное, что в моей власти. Всем сердцем и душой, всем разумом. Ваши грехи не будут забыты, а страхи будут преследовать вас до конца ваших дней. Вы будете страдать и мучиться, а когда настанет последний момент, вы вспомните меня, пусть меня к тому моменту уже и не будет. Уходите!