Исайя Хэссел - Убожество

Отойдя от странного испуга, Виталий понял, что больше никто не смотрит на него так откровенно враждебно, с такой лютой ненавистью. Как и больше не было пьяных людей, только тот старик отличился. Если кто-то и замечал его, то большинство относилось нейтрально, лишь некоторые с толикой презрения и все без исключения старались как можно быстрее отвести от Виталия взгляд, продолжив свои нескончаемые разговоры. Вообще, в этом месте царила удивительная атмосфера умиротворения, которая, впрочем, на Виталия не распространялась. Он был лишним здесь. Остальные люди своим поведением и бесконечным шепотом создавали тишину, в которой было что-то сакральное или даже интимное и эту атмосферу ни в коем случае нельзя было нарушать. О чем так увлеченно говорили эти люди? Что обсуждали часами? Чем занимаются в кабинетах, какие листовки разносят, чему учат детей? Оказавшись в самом центре этого централизованного и в чем-то даже тоталитарного общества, сразу же становилось понятно, почему их окрестили террористами. Ведь они не были безобидными, как могло показаться с первого взгляда. Их сила, их оружие в этой самой атмосфере единства. Попав сюда, ты попадаешь в сети «общности», «братства» и «всеобщего единения». Тебя заражали общей идеей, что ты нужен каждому и всем, в твоем мозгу рождали эйфорическое чувство сплоченности. Ты нужен, тебя любят, ты важен. Впервые в этой жалкой серой жизни происходило что-то совершенно незаурядное и это навсегда повязывало тебя с этими людьми сильнейшей психологической связью, разрушить которую уже невозможно. И любой, кто пришел сюда, совершал самую большую ошибку в своей жизни. Это место, все это здание являлось паучьем логовом с расставленными сетями, которые окутывали своих жертв, лишали возможности двигаться и мыслить, после чего приходил он, большой паук. Паук вил кокон, высасывал кровь и получал новую марионетку, которой можно управлять так, как этого хочет паук. Моральная и умственная смерть – это цена «братства» и «единства», вместо обещанной индивидуальности. Все эти люди – фанатики и самые страшные враги, которых когда-либо встречал Виталий Викторович в своей непростой жизни. Нужно ускорять шаг, чтобы как можно быстрее сделать все свои дела и убраться отсюда как можно скорее.

По мере продвижения людей становилось все больше. С каждым сделанным шагом количество косых взглядов только увеличивалось. Каждый раз, приближаясь к очередной группе людей, они тут же прекращали разговор и в чем-то даже вежливо ждали пока Виталий пройдет мимо. Стоило ему только отойти на несколько шагов, шепот позади тут же возобновлялся, хотя ему при этом все время казалось, что все смотрят ему в спину. Но повернуться, чтобы проверить это он не решался. Виталий Викторович уже практически бежал, но поддерживать заданный темп становилось все сложнее. Группы людей уже вплотную стояли друг к другу, а вскоре и вовсе слились между собой, образовав единую непроходимую толпу, через которую было невозможно пройти и невозможно протиснуться сквозь плотную стену из спин. Виталий остановился окончательно. Даже в этой жуткой духоте и давке люди продолжали вести себя очень вежливо и по возможности тихо. Никто не кричал, не требовал подвинуться или пройти, все терпеливо ждали, либо молча, либо тихо переговариваясь друг с другом. Стоя вплотную к разговаривающим, Виталий с трудом разбирал их слова. «Наконец-то я увижу его!» – кто-то почти в религиозном экстазе сказал над ухом Виталия чуть громче обычного и этот вроде бы тихий возглас вдруг показался практически громом. Сказавший эти слова засмущался и умолк. Находясь в самом центре такого большого скопления людей, Виталию неожиданно стало нехорошо. Впервые за всю свою жизнь у него случился приступ клаустрофобии. Голова закружилась, воздух будто бы резко закончился. Он попытался развернуться и уйти, но тут же стало понятно, что люди не только впереди, но и сзади. Их стало так много, что уже было невозможно уйти. Нет возможности сделать ни шага вперед, ни шага назад, он словно зажат в огромных клещах, со всех сторон, давящих на него. «Где охрана?» – в паническом отчаянии подумал Виталий, совершенно забыв, что пришел сюда один. Как он мог прийти в такую огромную толпу совершенно один? Это не только небезопасно, но и очень глупо! Руки затряслись, голова закружилась еще сильнее и появилась легкая тошнота. Виталий закрыл глаза и попытался представить, что он здесь один. Однако, это оказалось невозможно, когда со всех сторон на него давят тела множества людей и отовсюду слышатся множество тихих голосов. Он пришел…