Петр Ингвин - Зимопись. Книга пятая. Как я был невестором

– Какого ежа горбатого нас отбивать?! Все шло хорошо, нас привели во дворец…

– Хорошо?! – возмутилась Вероника. – Нас… Стоп. Говоришь – во дворец? Я думала, это застенки. Что там дальше по коридору?

– Тронный зал.

– Правительница долины ждет нас?!

– Сейчас там еще пусто.

Стало слышно, как вдалеке начали бегать люди. Малик о чем-то кратко распорядился, многочисленные шаги стихли. Малик тоже ушел. Теперь он, как я понимал, ориентировался в каменном лабиринте не хуже Вечного Фриста, только халата не надел. Но в стране башен он юбку тоже игнорировал, что не помешало ему стать командиром отряда. Что, если он – новый Фрист?

Оставалось ждать и надеяться на лучшее.

– Ты сказал – пусто. – Лицо святой сестры подозрительно напряглось.

– Кроме коридора, откуда мы шли, в тронный зал ведут еще три.

– Свет оттуда, из зала?

– Из окна. Когда мы подходили к горе, огромный проем бросался в глаза, он здесь единственный такого размера.

– Видела. Оттуда не выпрыгнуть, высоко.

Я вздохнул.

– Не надо никуда прыгать. Все идет замечательно.

– Предельно замечательно. – Сестра Вероника повела связанными плечами.

– Вы сами виноваты. Или у вас есть другой приказ, о котором не знаю? Если истинная цель похода – не та, о которой вы сказали…

– Приказов много, на все случаи, но цель одна – вернуть соседей в лоно истинной власти.

В зале вновь послышалось хождение. Властный женский голос отдал несколько приказов, к нам проследовали воины в рыкцарском одеянии.

– Святая сестра может освободиться, ее ждут, – сообщили они, останавливаясь на безопасном расстоянии.

Правильно. У сестры выучка, с которой совладал только Малик, тоже где-то кем-то натренированный. Рыкцари подобными навыками не обладали и, предупрежденные, держались подальше. Стрелы, наложенные на гнуки, подрагивали, глядя вниз, вскинуться и вылететь – дело мгновения.

Я помог сестре Веронике с веревками.

– Верните меч, – потребовала она, как только освободилась из пут.

В ответ раздался хохот:

– Возьмите там, где обронили. Если никто не подобрал. Разве не слышали: что упало, то пропало.

– Вы за это ответите, – прошипела сестра Вероника.

Последнее, находясь рядом, услышал только я.

– Пожалуйте в тронный зал. – Рыкцари отступили и освободили проход. – Позвольте представить правительницу долины.

Последовал приглашающий жест, мы со святой сестрой одновременно шагнули в знакомое гигантское помещение. Ситуация изменилась. По углам снова стояла охрана, но вместо краснорожих зомби на нас обычными лицами пялились рыкцари с гнуками, служанки отсутствовали, а на троне восседала царевна Деметрия.

Мы приблизились, насколько позволила охрана. Когда гнуки вскинулись, и раздался предупреждающий окрик, святая сестра встала как вкопанная. Что говорить о ней, если я тоже оцепенел с открытым ртом. В общем, ни «здрасьте», ни поклона, просто шок.

Царевна ничуть не изменилась. Те же осанка фонарного столба, узкая талия и широкие бедра, тот же снисходительный взгляд. И роскошные доспехи те же – работы кузнецов крепости или привезенные из иных краев, подобно моим ножу и щиту, оставленным на той стороне гор. Дорофей нагло врал, когда рассказывал о ее ранении, предводительница отступников, как говорится, цвела и пахла.

– Деметрия Великолепная! – с ухмылкой объявил ее Малик, стоя по правую руку.

Губы царевны добродушно растянулись в уголках:

– Здравствуйте, сестра Вероника, встречались. Как здоровье моей матушки, не хворает?

– Верховная царица чувствует себя прекрасно.

– Приятная новость.

– Думаю, Верховную царицу тоже обрадует, что ее дочь жива и неплохо устроилась. Как получилось, что глава отступников воссела на трон потерянной области?

– Не поверите – повезло. Шла по незнакомой местности, устала как волк, дай, думаю, присяду, как раз по дороге стул нарисовался. Оказался троном. Теперь – вот. – Царевна обвела руками зал.

Охрана едва сдерживала смех, святая сестра бурлила и готовилась взорваться. Если бы у нее не отобрали оружие…

Изогнутый стальной меч сестры Вероники занимал место на поясе Малика. Тяжеленный бронзовый ветеран, получивший в бою смертельное ранение, отправился в небытие. Что-то мне говорило, что обратно сестра своей прелести не получит. А нечего было махать где ни попадя.

– Что велела передать мама? – осведомилась царевна.

Святой сестре не нравились ни тон, ни личность собеседницы, но выбора не было.