Гораций Голд - У финишной черты

Если бы мне было около семидесяти, она могла забросить меня в начало столетия с той же суммой, тогда и 30000 долларов не стали бы пределом.

«Понял все, наконец?»

Да, теперь я знал все детали.

И я был до смерти напуган.

Старики умерли от голода, вне зависимости от того, сколько денег имели при себе или в банках. И тут не важно, причиной ли этому путешествие во времени, или что-то еще. Я не собирался оказаться мертвым в своем отеле, и чтобы Лу Пейп осыпал проклятьями мой труп, думая, что его друг, оказывается, скрывал от него огромное состояние, каким-то невероятным образом скопленное аж с самого 1931 года. Он бы посчитал, что я раньше срока впал в маразм и со своей точки зрения был бы, конечно, прав, не зная истины.

ВМЕСТО того чтобы внести вклад в октябре 1938 года, я остановил старое потрепанное такси и велел водителю гнать прочь. Когда я показал ему 10 баксов, он вдавил педаль газа в пол. В 1938 году 10 долларов казались бешеной суммой.

Мы отъехали примерно милю от банка, и водитель посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

— Далеко ехать, мистер?

У меня были так крепко стиснуты зубы, что потребовалось усилие, чтобы разжать их, прежде чем я сумел ответить.

— Как можно дальше.

— За нами гонятся копы?

— Нет, но кто-то, возможно. Не удивляйтесь ничему, независимо от того, что происходит.

— Хотите сказать, я могу получить пулю? — испугался он, замедляя ход.

— Нет, никакая опасность тебе не грозит, приятель, — ответил я. — Расслабься, и поехали дальше.

Я спрашивал себя: могла ли она еще достать меня, если я достаточно далеко от банка? Однако несправедливо было бы лишить водителя награды, если бы я снова исчез. К тому же он нажал на педаль еще сильнее, чем прежде.

Мы, должно быть, проехали около трех миль, как я вдруг в одно мгновение очутился возле того первого банка, в котором побывал в 1931 году.

Не знаю, что подумал таксист, когда я исчез из его тачки. Он, вероятно, подумал, что я, открыв дверь, незаметно выскочил. Возможно, он даже вернулся назад в поисках тела, размазанного по асфальту.

Но это безнадежная затея. Я уже был на неделю впереди.

Сдавшись, я покорно оформил депозит. Тот самый, который я пропустил в начале октября.

Выходит, не существовало никакого способа сбежать от этой куколки с красивым жестоким лицом, великолепным жарким телом и планами относительно меня, которые, все до единого, вели к смерти. Я больше не пытался бежать. Продолжал вносить вклады, отправлять заказы по почте брокерам, и делать ставки, которые не могли не принести успеха, поскольку уже были известны.

Я даже не помню, что было последним — бокс или скачки. Я завалился в бар, где уже открыто продавали спиртные напитки, дождался неизбежного выигрыша, схватил заказанный гамбургер и направился к двери. Конверты, которые я должен был использовать, закончились, и меня пробрала дрожь, когда я понял, что следующее место, где окажусь, будет сетчатая кабина и устройство с моторами. Так и случилось.

ОНА ждала напротив клетки, и я вручил ей пять банковских книжек и конверты, забитые наличностью, всего более 15000 долларов, но все, о чем я мог думать, так это о том, что невероятно голоден, и что-то случилось с тем гамбургером за то время, пока я совершал последний прыжок во времени. Я, должно быть, упал и выронил его, потому что моя рука оказалась в пыли и грязи. Я отряхнул себя, быстро ощупал лицо и задрал рукава, чтобы взглянуть на свои руки.

— Хитро задумано, — сказал я. — Но я даже близко не чувствую истощения.

— С чего вы взяли, что оно будет? — спросила она.

— Потому что так было со всеми остальными.

Она замедлила скорость двигателей до холостого хода, и вибрация сетки уменьшилась. Я смотрел сквозь ячейки на Мэй.

Боже! — как она была прекрасна. Восхитительна настолько, насколько может быть совершенным ледяное изваяние! Ее лицо заслуживало и поцелуев, и пощечин, и снова поцелуев, и снова пощечин…

— У вас предвзятое мнение, мистер Уэлдон. Я — деловая женщина, а не монстр. Мне нравится думать, что во мне достаточно сострадания. Я могла бы нанимать только молодых людей, но старым сложнее найти работу. Вы сами убедились в том, что я даю им деньги, которые они никогда бы не заработали бы другим способом.

— И про себя не забываете тоже.

— Это деловой подход. Мне нужны деньги для работы.

— Старикам тоже нужны. Только они умирают, а вы нет.

Она открыла дверь и велела мне выходить.

— Я иногда совершаю ошибки. Время от времени попадаются слишком старые мужчины и женщины, и они не выдерживают. Я стараюсь этого не допускать, но они настолько нуждаются в деньгах и работе, что не всегда говорят правду о своем возрасте и о состоянии здоровья.