Гораций Голд - У финишной черты

— Не думай запугать меня, ты, глупый осел! — проревел старик.

Оружие в его руках отнюдь не испарилось и по-прежнему казалось твердым и незыблемым. Поэтому Морган продолжал гнать машину вперед.

— Вон они! — вскричал Слепошар.

На фоне синего неба белый самолет легко было заметить. Зная, что Хэз не обладает опытом пилота, Морган взял высоту, затем с креном спикировал вниз. Будь на месте Хэза более искусный пилот, он, возможно, сумел бы отклониться, совершив пируэт и уйдя на большой скорости в противоположном направлении. Но Хэз ничего подобного не умел и продолжал губительный полет по прямой. Моргану без труда удалось заставить его снизить высоту и скорость, прижать вниз и вправо.

Слепошар оживился. Старик, должно быть, планировал это заранее. Не желая возиться с рычагом, он разбил стекло кабины и сунул руку в карман.

Морган отпрянул, увидев в его руках гранату. Сорвав чеку желтыми лошадиными зубами, Слепошар метнул ее в летевший под ними самолет. Но за секунду до этого Морган бросил свой самолет в сторону, и вполне реальный взрыв никого не затронул.

— Ну, хватит! — выкрикнул он рассерженно. Потянулся и вырвал ружье из рук Слепошара. — Теперь прыгай или исчезни! Дверь открыта!

Майор Слепошар беспомощно посмотрел на ствол, затем на землю далеко внизу.

— Мы… Мы так высоко! — заблеял он.

— Выбирай! — холодно ответил Морган, слегка взмахнув ружьем.

— Я все же предпочел бы исчезнуть! — ответил Слепошар, на глазах превращаясь в туман.

Мгновение спустя Морган сидел в кабине один.

Самолет, за которым он летел, продолжал двигаться прямым курсом.

Морган высунулся из кабины и закричал вниз:

— Эй!

И не особо удивился, поняв, что не получит ответа.

В кабине никого не было, и никто не управлял машиной.

Он последовал за самолетом на коротком расстоянии, не зная, что делать. Супернадежная система управления, конечно, не даст машине упасть, но до тех пор, пока не кончится топливо.

Он злорадно усмехнулся, представив, на что же окажутся похожи драгоценные чеки Бербанка, и подумал: а было ли в реальности стеклянное окошко на двери дома по Атлантик Плейс. И вообще, существует ли в природе тот особняк?

Дом, разумеется, существовал, но вот уже несколько лет в нем жили мистер и миссис Аарон Коэн, которые никак не могли понять, как же так получилось, что дверное окошко оказалось разбитым.

Обычно люди попадают в дома сумасшедших по решению суда или опеки, но этот парень явился сам и потребовал изолировать его, утверждая, что смертельно опасен. Мисс Нельсон, этот дракон в юбке из регистратуры, немедленно вызвала доктора Шаца, а тот, в свою очередь, прихватил меня, на всякий случай. Я — санитар в отделении для душевнобольных и, само собой, крепкий малый, к тому же немного знаю дзюдо и легко могу навесить кренделей, причем умело, так, чтобы не сильно покалечить подопечных, но и не дать им причинить вред себе или кому-нибудь другому.

Этот тип сидел возле регистратуры, согнувшись в три погибели, как будто боялся, что неосторожным движением убьет любого, кто окажется поблизости, хотя на вид казался не опаснее увядшей гвоздики. Ростом этом шибздик был не выше полутора метров, и весил не больше шестидесяти килограммов; плечи угловатые, тощие руки и ноги; черты лица слишком нежные для парня, но вот цвет его физиономии отливал синевой, примерно как моя треклятая щетина, если я вдруг забываю с утра побриться.

— Вы уже завели медкарту на этого джентльмена, мисс Нельсон? — спросил доктор Шац, прежде чем заговорить с пациентом.

Она презрительно поджала и без того надменные губы.

— Боюсь, что нет, доктор. Он… он говорит, что не расскажет о себе — для него это якобы равносильно самоубийству.

Коротышка закивал с несчастным видом.

— Но мы должны знать хотя бы ваше имя, — обратился к нему доктор Шац.

Маленький парень вдруг отполз на самый край скамейки, где съежился, весь дрожа.

— Я не могу назвать его вам! И не только свое имя — любое!

Надо отдать должное психиатрам: они порой способны даже удивляться, но никогда не показывают этого. Скажите им, что вы всегда едите суп венчиком для взбивания яиц, и они сделают вид, будто сами так поступают. Да вы и без меня это прекрасно знаете. Я тоже стараюсь вести себя невозмутимо и делаю успехи, но это было что-то новенькое, когда я увидел, как этот недомерок чуть не забился в конвульсиях. Брови мои сами собой взметнулись вверх.