Марина Дяченко - Vita Nostra. Работа над ошибками [litres с оптимизированной обложкой]

– Вот и Самохина, – сказал он при виде Сашки. – К шапочному, как говорится, разбору… Я только что закончил информировать студентов о кадровых изменениях на кафедре специальности.

Все теперь смотрели на нее. И опять, как в самый первый раз, ей показалось, что под этими взглядами она превращается в толпу полупрозрачных теней, отражений в чужих глазах. Костя смотрел с ужасом, Лиза – с недобрым вопросом. Егор сидел на краю подоконника, спиной к угасающему закату, и единственный глядел в пол.

– А к вам, Самохина, у меня разговор отдельный, – Фарит кивнул ей совершенно официально. – Следуйте за мной.

Взгляды тянулись за ней, как резиновые жгуты, пока она шла прочь по коридору первого этажа. Обрывались один за другим. Костя смотрел дольше всех.

– Раскисла? – негромко спросил Фарит.

– Нет, – выдавила Сашка с ненавистью.

И подумала против своей воли, что вот этот, идущий рядом, может вернуть реальность к моменту, где Ярослав не женат и никого не обманывает, а Стерх по-прежнему сидит в своем кабинете, облокотившись о стол, положив острый подбородок на сплетенные пальцы. Мысль была, как стакан воды в пустыне – воды, которую перед умирающим от жажды выливают на песок.

– Раскисла, – констатировал Фарит с легким сожалением. – Давай поднимемся к тебе.

– У меня, – сказала Сашка, – сегодня не приемный день.

– Самохина, – он покачал головой, не то осуждая, не то удивляясь. – А я ведь принес тебе подарок…

Он остановился в холле среди фикусов, под плазменной панелью.

– Ты видела статистику жертв в Торпе?

– Да, – сказала Сашка и приложила к глазам мокрую, прохладную варежку.

– То есть ты мне врешь, – сказал он укоризненно. – Не стыдно?

Она пожала плечами.

– Трое погибли, – сказал он небрежно. – Таксист, старик-инфарктник и женщина, на которую упала ледяная глыба… Это очень мало, учитывая масштаб разрушений.

Сашка молчала, ничего не видя, уткнувшись во влажную шерстяную ткань.

– Удачно сложились вероятности, – продолжал он еще небрежнее. – Многим очень повезло этой ночью. Тебе, например, повезло…

– Ты не можешь ничего со мной сделать, – сказала Сашка и прямо посмотрела на него. – Потому что свобода – неотчуждаемое свойство Пароля, и если я выберу не существовать, ты меня не остановишь.

– Этого ли хотел бы Николай Валерьевич? – спросил он вкрадчиво. – Для чего он тебя учил, как ты думаешь – чтобы ты наплевала на все его уроки?

Сашка хотела и не могла оторвать взгляда от своих отражений в его очках.

В ее комнате, конечно, все валялось как попало, только белая доска над столом содержалась в полной чистоте – вытертая, вычищенная зубной пастой. Сашка остановилась у окна и прижалась лбом к холодному стеклу. Ботинки оплывали, как свечи, каплями растаявшего снега. Варежки нагрелись, будто компресс.

– Я всегда честно с тобой поступаю, – Фарит за ее спиной сел к столу, скрипнуло офисное кресло. – Ты заметила?

Сашка молчала.

– Честно или нечестно? – в оконном стекле Сашка видела его отражение. В очках отражалась – дважды – она сама, темный силуэт у окна, затылком к Фариту.

– Да, – выдавила Сашка, когда поняла, что собеседник настойчиво ждет ответа.

– Я забочусь о тебе, – сказал он веско. – Я знаю, что тебе некомфортно иметь на совести гору трупов. Пришлось на одну ночь стать доброй феей, раз уж ты дебютировала как демон-разрушитель.

– Трое – это мало?! – она обернулась так резко, что чуть не разбила локтем оконное стекло.

– Достаточно, – он снял очки. – Для тебя. Считай, что ты вернула должок за двойку на зачете. И цени мою снисходительность: их могло быть и тридцать, и триста.

– «Добрая фея», – процедила Сашка, и ей показалось, что рот ее полон желчи.

– Ты слишком ценна, чтобы тебя щадить, – сказал он серьезно, – но невозможного я не потребую, мы давно договорились.

Сашка молчала. Лицо Фарита без очков производило странное впечатление – как будто чего-то не хватало. Я привыкла отражаться в нем, подумала Сашка и моментально замерзла.

– Тебя отлично выучили, – сказал он задумчиво. – Выражать себя через то, чем ты не являешься… Переоденься, ты в мокром, тебе холодно.

Сашка медленно, одну за другой, сняла варежки. Уронила на пол. Сфокусировала взгляд: малиновый узор на светло-сером, крестики, листики, олени.

– Стерх не предупреждал тебя, что он на пределе ресурса? – негромко спросил Коженников.

Сашка на секунду прикрыла глаза. Вспомнила свой последний визит в кабинет Стерха: «Не забывайте, чему я вас учил…» Что-то в его голосе заставило ее насторожиться, но она была тогда полна куража, она была сильной, она ничего не заметила.