Марина Дяченко - Vita Nostra. Работа над ошибками [litres с оптимизированной обложкой]

«Кровь, – говорил когда-то Стерх, – не только физиологическая жидкость, но и катализатор множества смыслов…»

– Я предупреждал? – тихо спросил Физрук за ее спиной.

Сашка не ответила.

– «Тогда», – сказал он бесстрастно.

– …нет правил, которые это запрещают.

Сашка опять стояла у входа в аудиторию, доска оставалась чистой, как платье пока еще трезвой невесты. Сашка посмотрела на правую ладонь – и рука была цела. Пока что. Она снова во временном кольце, но теперь ей известно, по крайней мере, чего ждать от этой схемы и что делать, если проанализировать ее с ходу не удастся. Выход есть.

– Нет правил? – он смотрел безо всякого выражения.

– Я готова к занятию, – сказала она хрипло.

Он подошел к доске и взял маркер. Сашка подалась вперед, чуть согнула колени, будто перед броском. Три, два… один…

Процесс. Сеть процессов. Третье, четвертое, пятое измерение, слой за слоем. Через долю секунды Сашка поняла, что он не воспроизводит прежнюю схему – создает новую. В руках у него синий маркер, а в прошлый раз был зеленый. Сашка рассчитывала на повторение схемы, ведь повторенье – мать ученья. Она просчиталась – Физрук выдавал ей другой, усложненный материал, к которому неизвестно, как подступиться.

Она не могла зажмуриться и не могла отвернуться. Попыталась цапнуть себя за руку, но схватила зубами пустоту. Рванулась к началу такта, к входному якорю временного кольца, желая все перезапустить сначала:

– «Тогда»!

И осознала, что заперта не в своем кольце, а в чужом. Он подменил ее якоря, подставив на их место свои. Не она устроила себе дополнительные занятия – он поймал ее, будто крысу в ведро, и она в его полной власти.

От ужаса она кое-как справилась и сжала зубы на указательном пальце, и под зубами услышала хруст.

Сашка стояла спиной к доске и к преподавателю, лицом к окну. Кровь лилась на деревянный пол. Пальца, кажется, не было. За спиной, на доске, гудела схема – как осиное гнездо.

– «Тогда», – сказал Физрук.

– …нет правил, которые это запрещают.

– Нет правил?

Сашка молчала.

– Я жду, пока вы скажете «хватит», – проговорил он после длинной паузы. – Я думаю, вы уже поняли, в чем ваша ошибка. Просто – «хватит», и я остановлюсь.

– Я готова к занятию.

– Нет правил, которые…

Она потеряла счет повторений. Она уже не пыталась понять и прочитать то, что возникало каждый раз на доске, она не могла ухватить ни единого слоя.

– …Хватит.

– Громче.

– Хватит!

– Как же вы меня замучили, – сказал он с интонациями Дим Димыча. – Занятие окончено, вы свободны, отдыхайте.

В десять минут седьмого ее планшет пискнул. Пришло сообщение от Стерха: «Саша, где вы? Я жду вас в аудитории!»

Сашка лежала на кровати в своей комнате, планшет валялся на полу. Надо было ответить. Вместо этого Сашка закрыла глаза.

Схема Физрука, которую ей так и не удалось проанализировать, теперь анализировала ее, препарировала без наркоза, методично, просто забравшись в голову. Реальности смешались, Сашка видела, как сквозь туман, свою комнату, планшет на полу, уже третье сообщение от Стерха на экране – и схему на доске, нарисованную цветными маркерами, причем синие и зеленые линии то и дело становились черными и красными.

Стерх не поможет ей. Никто не поможет ей. Она либо поможет сама себе, либо превратится в бульон…

Снаружи, за окном, хлынул дождь, капли затарабанили в стекло. Сашка с трудом поднялась, натянула спортивную куртку с магазинной биркой, обулась в новые кроссовки и отперла дверь на балкон.

Трасса охватывала Торпу петлей: так было пятнадцать лет назад. Так было теперь, разве что прибавилось полос и дорожных знаков. Боковые ограждения светились белым и желтым в лучах фар. Дождь лупил как бешеный, каждая капля подпрыгивала на асфальте, разбивалась и взлетала опять, над асфальтом висела сплошная водяная пыль.

Сашка промокла до нитки еще на улице Сакко и Ванцетти, а оттуда до трассы было сорок минут пешком. Она остановилась у моста – здесь машины обычно замедляли ход. Встала на обочине и подняла руку.

Никогда в жизни она не путешествовала автостопом. Поэтому не удивилась, когда рядом притормозила первая же фура; Сашка попятилась от огромной, как дом, громадины с резким механическим запахом.

Через несколько секунд она уже сидела в кабине, высоко над землей, фары светили сквозь дождь. Вспыхивали, попадая в поле их действия, дорожные знаки. Это отраженный свет, думала Сашка. Это символы, несущие огромный смысл – они регулируют здесь движение.