Нелл Уайт-Смит - 150 моих трупов

– Ну как, – призвал он нас уже совсем бодро, – оставим прошлое прошлому и двинемся вдаль?

Я повернул голову к демону. Затем вернулся к работе.

В целом к великому Хозяину Луны мы могли относиться двумя способами: или как к господину наших жизней и судеб, или как к прикроватному пуфику. Граница между двумя этими отношениями казалась мне довольно размытой. Легла она у нас в сознании серой неясной линией. И мы не слишком понимали, как её пересекали и почему.

Со временем мы обнаружим себя возложившими все надежды и чаянья на прикроватный пуфик и ожидающими от него судьбоносного откровения. Неизбежно.

Впрочем, судя по тому, как мало мы обращали внимания на слова Хозяина Луны и как многого ждали от их воплощения, это время уже наступило.

Подводя итоги падения звезды, следует признать: последняя катастрофа оказалась не настолько серьёзной, как я предвкушал за секунду до её свершения. И, как бы странно это ни звучало, она напугала нас гораздо меньше, чем крушение нашего первого поезда.

Более того, обошлись мы почти без жертв: тяжело сломала ногу девушка-инженер, Шат получил ожог третьей А степени правого предплечья, Онвар ушиб спину, остальные операторы заработали по несколько синяков, я (как и все, кого не перечислил) вообще не пострадал, в очередной раз умер Хозяин Луны.

Наш врач по мере сил оказал всем первую помощь. Он оказался в этом крайне полезен. Его забота в наш адрес помогла и самому ему адаптироваться к травматической ситуации. Он больше не казался таким потерянным и испуганным, каким предстал перед нами раньше.

Однако, как ни крути, произошедшее вынуждало нас покинуть поезд. Оставить наше убежище. Его опрокинуло взрывной волной. Ближайшие к месту падения звезды вагоны оттащило достаточно далеко. Страшно подумать, какие нагрузки принял на себя состав, защищая нас и от ударной волны, и от резкого выброса пара из-под почвы. Это больше всего походило на доброе благословение погибшего мастера, что он оставил своим ученикам и последователям. На некое превозмогающее смерть стремление спасать и защищать.

После произошедшего земля, где находился поезд, вызывала слишком много опасений. По словам Хозяина Луны, она могла в любой момент осесть. Вес тяжёлого состава увеличивал наши шансы оказаться погребёнными под почвой, особенно если внутри ещё остался не вышедший наружу пар. В таком случае мы провалимся в подземные пустоты. Визуальный осмотр полностью подтверждал эти опасения.

Железнодорожные пути впереди нас оказались уничтожены. Всё, что нам осталось, – память об их направлении. Выброшенный при столкновении звезды с долиной пар сейчас охладился и осел вниз плотным туманом. Ещё белее, чем раньше. Словно и не существовало очищающего порыва ветра. Словно не проносился он мимо нас только что.

Я попытался восстановить в памяти очертания машины, жившей здесь. Мне это не удалось.

Мы готовились покинуть погибший поезд. Эвакуировать груз. Хотели спасти камни из сердца состава. Но их не осталось. Они превратились в самоцветную пыль. Когда Хозяин Луны и Инва вскрыли саркофаг, пыль вспорхнула бесконечно цветистым вихрем. И растворилась в воздухе. Словно её не существовало. Редкие самоцветные пылинки осели у Инвы на плечах. Она сбила их ровным привычным движением. Вернулась к нашей работе.

Камни раскрошились, потому что сердце поезда в последний момент своего существования приложило поистине безумные усилия для какой-то одной цели. Я знал точно какой. В последнюю секунду своего существования оно любило меня. Так полно и так окончательно, что это его уничтожило. Оно любило меня через чужое тело. Чужие умершие глаза.

Меня, потому что больше никого не успело найти. До конца, потому что ему больше нечего разделить со мною. Оно умерло, глядя мне в глаза. Облачив меня в мантию своей последней страсти, как в саван. Меня, оттого что больше…

Тело женщины с рыжими волосами работало в машине тел согласно расчётам. Оно не пострадало. Я бросил на него взгляд раз. Дальше занимался своим делом. Последняя слеза его высохла на тыльной стороне моей ладони, прежде чем я успел её стереть.

Сейчас мы быстро готовили Машину Тел к очередному переходу. Поскольку во время использования поезда мы удалялись от Низкого Ветра, а не приближались к нему, то теперь, после крушения, наше путешествие растянулось до девяти дней. Операторы уже вымотались. Однако груз требовал от нас большего напряжения внимания и сил, чем прежде.