Сергей Лактионов - Хроники Матери-Хины

— Сказки, — отмахнулся Каури. — Христафари всё ругают «извращённую плоть», генженерию то есть, — а где бы все мы были сейчас без неё? Это ведь древние генженеры Земли вывели всю местную живность и растения: и лишайники, и коров, и летучих рыб… Всё для того, чтобы изменить природу Хины, превратить её в обитель людей. Да и самих людей неплохо так изменили — сами предки бы не выжили в наших условиях.

— И для других миров они сделали такое же? — Экки лёг на палубу и подпёр щёки кулаками.

— Да. Для Арея, который раньше звали Марсом, — там была пустыня, а теперь цветут яблони… Все яблоки, что ты ел, выращены там. Для летучих городов-островов в атмосфере Денницы-Венеры. И для сотен орбитальных станций и колоний астероидного пояса… в смысле, Орбитаемых Островов и Архипелага. А потом, в какой-то миг, люди достигли вершины своего знания.

— И Земля погибла?

— Никому не ведомо. Настало то, что называют Коллапсом: на Земле наступила технологическая сингулярность… Что это такое, тебе рано знать, — но, в общем, Земля изолировалась ото всех. Никакой связи, и корабли, что сели на Землю, уже никогда не вернулись. Может, все люди погибли. Может, возвысились до богов или опустились до дикарей… Никто не знает. Остались только мы. Семя человечества, рассеянное по великой обители Солнечной системы. И мы живём, любим, плодимся и воюем уже больше трёхсот лет — от Денницы и Гермеса до Внешних Колоний за астероидным поясом… Дети, забытые матерью.

— А на других планетах тоже плавают по тверди под парусами? Ты там этому научился?

— Нет, — рассмеялся Каури. — Всё, довольно сказок: спать пора!

До Ранга-Матре доехали спустя трое суток по Старому Времени. В пути Каури и Экки ночевали в тени буера, любовались пустынными просторами и редкими руинами былой цивилизации — обрушенными эстакадами поездов, куполами заброшенных станций. Каури показывал Экки созвездия и рассказывал про каждое: вот Акула, вот Небесная Сеть и Рыбак, а вот святые Мауи и Пеле, держащие сей мир. Даже небесники чтят матерь земного огня Пеле, не зря окрестили в её честь вулкан на одном из спутников далёкой планеты-исполина Зевс… Один раз пришлось пережидать солнечную вспышку, когда приёмник на мачте поймал предупреждение. Каури споро развернул каркасную защитную палатку («Ткань небес-ников, тут такого не делают!»), они забрались внутрь и сидели там, прижавшись друг к другу, пока снаружи не прекратил верещать счётчик радиации. Каури ещё потом заставил Экки выпить чуть ли не канистру воды с горьким зельем-радиопротектором…

Ранга-Матре поразила Экки. Настоящий город из множества селений по краю великого кратера посреди Моря Спокойствия, с огромным озером в центре. Дома спускались к воде ступенями, опутанные мостками и галереями, а озеро пестрело лоскутками цветных парусов.

— Рыбные хозяйства, — пояснил Каури. — В таких озёрах разводят рыб — не летучих, а настоящих, почти как на Утраченной Земле. Кроме как у нас, такие хозяйства разве что на Арее, да ещё в орбитальных городах.

— А моря на Арее есть?

— Нет, — с тоской вздохнул Каури. — Все моря на Земле остались… Ну и у нас — чем не моря?

И Экки согласился, что катить под парусом по просторам пустыни было куда интереснее. И что, возможно, Каури не такой уж чудик. Мама называла Каури «романтиком»: Экки полагал, что это тот, кто пьёт много рома, а одна из его сестёр — что тот, кто пишет романы.

Ранга-Матре была полна света, шума и запахов.

От изысканных курений из часовен и ароматов из харчевен до вони скотьих и людских испражнений, поднимавшейся над бродильными чанами. Пёстрые толпы людей из всех краёв Хины текли по улицам-лестницам, сталкивались, смешивались, бранились и пели. Экки потерялся бы в этом дивном городе, если бы не Каури, цепко державший его за руку.

Мальчишке их дело показалось безнадёжным. Как найти в такой сутолоке пригнанное злодеями стадо коров?.. Но тут пригодились навыки Каури. На рынке (который выглядел как город в городе, сплошь из навесов, прилавков и расшитых рекламными лозунгами флагов) он выгодно толкнул сокровища из норы железных шакалов, а вдобавок и добрую половину припасов от Ма’Пуаны, выручив пачку ярких и вкусно лоснящихся банкнот с мерцающими голографическими картинками.

Каури оставил Экки в крохотном номере гостиницы, нависавшей над склоном кратера, а сам пошёл бродить по городу. Вернулся к ужину с добрыми вестями: стадо нашлось в одном из загонов. Воры даже клейма-печати свести с панцирей коров не озаботились.