Игорь Дручин - Глухая орбита вечности

— Слушай, а мясо, что ли, тоже свое? — спросила она, распробовав жаркое.— Или Сулимов так настропалился готовить на синтезаторе, что даже прожилки чувствуются.

— Нет, мясо натуральное, но не свое. Подарок моего крестника, который именуется сыном Шибу Ши, а в действительности полнейшая его копия. Все-таки не зря они себя называют бессмертными. Есть у них феномен омоложения.

— А почему крестник?

— Видишь ли, я его спас от верной смерти. Его в реке ужалила скорпена. Вкатил ему полторы дозы сыворотки. Он ожил и до сих пор считает себя должником. И даже после наложения табу на общение с нами. Правда, когда встречаемся иногда, делает вид, что знать меня не знает! Но при удачной охоте подбрасывает мясо на крыльцо. И, надо сказать, я не видел, когда они это делают.

— Занятно. Похоже, что они, действительно, знают секрет обновления. Вряд ли сын Шибу Ши испытывал бы к тебе такую благодарность, даже в память об отце.

— Это уж точно! — подтвердил Сергей.— Я вообще, кроме как в Шибу Ши, не замечал в них особой склонности к благородству, но понять можно: дети природы!

— Хорошо, что у тебя сохранился хоть какой-то контакт с аборигенами. Все-таки живешь один. Возраст наш, увы, уже не тот. Может, тебе лучше перебраться на корабль или к нам, в Вине-Ву?

— Что ты! А мое хозяйство? Оставить без присмотра и огород и теплицу... Да и привык я.

— Сереженька, я далека от мысли... Но мало ли что бывает. Заболеешь или еще что...

— Еще чего! Здесь воздух целебный. Одни секвойи чего стоят! У них, по анализам Леонида, какие-то необыкновенно активные фитонциды! Называл он... Забыл...

— Ты хотя бы без спецкостюма не мотайся по своим постам. Кажется, все изучили, а вот, пожалуйста, новый вид змеи обнаружился... Кстати, когда я ехала сюда, такую же на дороге встретила. Выскочила. Туда, сюда... Как сквозь землю провалилась! Жалко. Такой занятный вид. Ты знаешь, я почему-то поверила россказням Никишина, хотя он мастер розыгрыша. Может, ему в самом деле привиделось? Как ты думаешь?

— Вполне может быть. Он словно оцепенел и даже не реагировал на твой голос. Я просматривал запись после разговора с тобой. Да ты и сама сейчас посмотришь.

— Спасибо, Сереженька. Как ты догадался еще сохранить запись?

— А я все любопытное сохраняю. Кто знает, может быть, записи пригодятся будущим исследователям этой планеты?

— А ты по-прежнему не веришь в возможность возвращения?

— Была бы у нас вторая жизнь... Разве тебе не понятна ситуация? И мы постарели, и корабль. Какой растерянный взгляд был тогда у Шумского. По-моему, он даже испугался, будто ему предложили немедленно лететь.

— Я как-то не обращала на все внимания. Мне было жалко Варварина. Мы с ним сдружились последнее время. Он обучал меня собирать и завяливать чай. Оказывается, целая наука... Такой бодрый был и так, сразу, сломался... Я тогда подумала: неужели и я... Все мы... Вот так...

— Нет, Маринка, мы не так. Каждый человек совсем другой мир, и у каждого все должно быть по-своему. Кстати, тот же Шумский давно мог стать паралитиком. Он ведь побывал в лапах у скрэга. После соприкосновения с ними нервная система быстро истощается. И тем не менее он прожил долгую жизнь. Правда, Игорь говорил, что последнее время он сильно сдал.

— Все мы сдаем,— вздохнула Волынцева. Ну что, посмотрим твои записи?

Они перешли в кабинет, и Байдарин включил подготовленную видеозапись...

— Да, теперь я убеждена, что Николай что-то видел,— заговорила первой Марина.— Ты здорово акцентировал его оцепенение, а я только смотрела на змею... Да и монтаж у тебя хороший, в разных ракурсах. А у меня крупного плана удостоилась одна циннобера!

— Еще бы! — улыбнулся Сергей.— Было бы странным, если бы было по-иному. Ты лучше скажи, почему она избрала местом жительства метеопост?

— А ты не догадываешься?

— Нет. Электромагнитное поле? Как-то заряжается, если она способна транслировать мысли?

— Не узнаю Байдарина Сережу,— насмешливо продекламировала Марина.— Что-нибудь попроще, Сереженька!

— Тепло?

— Вот именно! Змеи холоднокровные животные и им нужно запасаться теплом. А между двумя кожухами, видимо, прогрев на солнце хороший, вот она и забралась. Словом, ты пригрел змею на своей груди!

— Брр! — двинул плечами Байдарин.— Только этого мне не хватало!

— Не бойся, Сереженька, в реальности тебе такая опасность не угрожает. Они слишком редки, к сожалению...

Сергей Александрович Байдарин сидел в своем любимом кресле перед домом и смотрел на заходящее солнце. Собственно, то, на чем он сидел, не было креслом в полном смысле слова. Очень давно, еще при постройке своего дома, ему пришлось спилить на этом месте огромное дерево. Когда исполин, с треском ломая ветви, рухнул на землю, Байдарин присел отдохнуть на пень. Сидеть оказалось удобно. Оставшийся на пне отщеп прекрасно служил спинкой. Тогда и появилась у него мысль: соорудить из этого пня кресло. За долгие годы детали кресла отшлифовались его собственным телом, так как дерево не гнило, как не гнили пол, потолок, оконные рамы, наличники, словом, все те деревянные детали, на которые пошли доски, напиленные из этого дерева. В округе росло еще несколько исполинов этого вида, но Сергей Александрович больше не покушался на их существование. Биолог Ананьин, лучше его изучивший не столь уж богатую по видовому составу растительности планету, говорил, что растущие неподалеку от его дома гиганты едва ли не единственные экземпляры реликтовой рощи и что они представляют громадную ценность для будущих, более удачливых исследователей, да и потомству туземного населения следовало оставить их как добрую память о себе... Молодых порослей эти деревья не давали, хотя почти каждый год на них появлялись огромные, с человеческую голову, шишки. Ананьин собирал их, с большим трудом выковыривал из-под жесткой чешуи крупные орехи и высаживал на своей плантации. Однако орехи не прорастали и всходов не появлялось. Как-то на ночной рыбалке Байдарин бросил в костер несколько шишек. Спустя год на месте пепелища он увидел несколько маленьких ростков. Осмотрев их, Байдарин сообщил о всходах Ананьину. Тот бросил свои дела в Вине-Ву и помчался на метеостанцию. Биолог вспомнил, что американская секвойя тоже дает молодые поросли только на пожарищах и окрестил это удивительное растение секвойей Байдарина. Он пытался пересадить их, но все ростки погибли кроме одного, оставленного на пепелище. С каким нетерпением дожидался Ананьин нового урожая, но не дожил до этого дня, хотя был старше Байдарина всего на одиннадцать лет. В память о друге Сергей Александрович разжег по всей роще двенадцать костров. Не каждое пепелище зазеленело ростками, но каждое лето добавлялись новые, и с тех пор роща сильно разрослась.