Асаба Нацу - Лакей Богов 1

— Иногда словом можно спасти человека или заставить его осознать нечто важное. Пусть сказанного и не вернуть, но можно попытаться снова, и искренняя речь обязательно достигнет цели. Поэтому молчать и делать страдальческий вид неправильно.

От её слов на лице Ёсихико сама собой появилась улыбка. «Можно попытаться снова, и искренняя речь обязательно достигнет цели». Возможно, это действительно так. И возможно, для него самого эта речь — слова извинений, которые он должен принести Котаро.

— Спасибо, — сказал Ёсихико старушке, развернул обёртку леденца и положил его на язык.

Во рту растёкся умеренный кисло-сладкий сливовый вкус. И почему-то одного его хватило, чтобы Ёсихико стало легче на душе.

— Вкусные, правда? Я их всегда в сумочке держу, иначе на душе неспокойно. Из-за этого я постоянно закупаю их впрок, и на днях мой сынок…

С этих слов начались скучные старушечьи истории. Ёсихико слушал их вполуха, раскачиваясь вместе с автобусом. Он предвидел, что их разговор закончится именно этим, но не считал, что это так уж плохо. Когане, продолжавший смотреть за окно, иногда раздражённо дёргал правым ухом, но Ёсихико твёрдо решил, что не будет обращать на него внимание.

— Так у нас, оказывается, редкий гость? А я уже успела удивиться тому, как переполошились духи горы.

Попрощавшись со старушкой и сойдя с автобуса, они пошли по узенькой улочке Кацураги и уже скоро добрались до каменных торий. После них дорогу вскоре перегородил конный камень 25, сообщавший о начале священной территории. За ним началась мощёная тропа, обставленная с обеих сторон фонариками и упиравшаяся в лестницу, которая вела к храму, посвящённому Хитокотонуси.

— Этот прекрасный золотистый облик — собственность Хоидзина из Киото, не так ли? Что привело вас сюда сегодня, да ещё и в компании с человеком?

На территории храма их встретила молодая девушка в одеяниях шафранового цвета. Она отличалась роскошными черными волосами, доходящими почти до самой земли, нежной бледной кожа и мягкой улыбкой. Она выглядела примерно на 20 лет, и она казалась прекрасной настолько, что Ёсихико несколько мгновений не мог отвести от неё глаз. Он даже едва не подивился тому, каких только людей не бывает, но на самом деле вряд ли сегодня можно встретить человека, настолько соответствующего обликом эпохе Хэйан. Совсем недавно мимо прошли несколько прихожан, но в сторону девушки даже не посмотрели. А значит, они её не видят. Выходит, это она — Хитокотонуси?

— Этот человек — временный лакей, получивший молитвенник от всевышних богов. Последним он выполнял мой заказ, но я остался недоволен и поэтому хожу вместе с ним.

Ёсихико бросил кислый взгляд на поднявшего голову Когане. Конечно, Когане следовало поблагодарить за то, что он представил Ёсихико, но для бога он все равно на удивление упёртый.

— «Молитвенник», давненько я не слышала этого слова. Пожалуй, в последний раз я слышала его в эпоху, когда люди только начали ходить без причёсок 26. Но эта узда на шее — действительно символ лакея, — проговорила девушка, смотря куда-то вдаль, а затем вновь повернулась к Ёсихико и Когане. — Простите, что ещё не представилась. Я — сородич обитающего здесь Хитокотонуси-но-оками, зовут меня Окё.

— Э? Сородич? — спросил Ёсихико у низко поклонившейся девушки.

К счастью, сегодня, в будний день, посетителей в храме так мало, что даже за прилавком никого нет. Тем не менее, Ёсихико и вправду думал, что перед ним — богиня.

— Да. Я служу ему уже где-то 1200 лет. Настоящая я — там.

С этими словами Окё указала на огромное дерево гинкго, росшее за бамбуковой изгородью. Его ствол опутывали канаты, а само оно напоминало огромную руку, протянутую к небесам. Даже ветви его выглядели толще, чем стволы многих деревьев, растущих на улицах. Со всех сторон его поддерживали крепкие бревна, приставленные, словно стремянки.

— «Настоящая я»?.. — Ёсихико ошеломлённо смотрел на крону огромного дерева.

Если он правильно помнил, такие деревья считаются священными.

— Так ты — дух гинкго? — спросил Когане, щурясь от вида шелестящей зелёной листвы.

Пожалуй, уже через месяц она украсит дерево великолепным осенним золотом.

— Да. Я была никчёмна во всем, но Хитокотонуси наградил меня своим вниманием.

Ёсихико изумлённо смотрел то на Окё, то на святое гинкго — те стояли ровно, словно вытянувшись по струнке. Стоило ему привыкнуть к говорящему лису, как теперь появляется дух дерева? Ёсихико вздохнул, пытаясь успокоиться, а затем вдруг обратил внимание на табличку возле дерева, дававшую краткую справку о возрасте дерева и о гинкго в целом.