Геннадий Прашкевич - Ошибка создателя. Рассказы и повести

Из зарослей донесся наконец голос Шлесса:

- Капрал, тут негр!

- Убей его, Шлесс!

- Подожди! - крикнул голландец и шумно полез в заросли. Мы слышали, как он сказал:

- Я сделаю это сам…- и добавил что-то неразборчивое.

Через минуту мы услышали выстрел из малокалиберки, но ни немец, ни ван Деерт из кустов не появились. Капрал сел за руль и приказал:

- Поторопи их, Усташ.

Я осторожно пошел по следам голландца, раздвинул листву и замер.

Во-первых, я увидел негра. Это был маленький, очень худой и очень черный мальчишка. Он стоял на коленях, спрятав лицо в ладони, но это не было выражением почтения к ван Деерту, который возвышался над ним, как башня… Во-вторых, я увидел странное существо, похожее на один из тех уродливых наростов, что иногда возникают на стволах поврежденных деревьев. Именно перед этой бугристой почкой и стоял негр, а сама она, хотя и не двигалась, производила странное впечатление - будто что-то в ней бесшумно бурлило и переливалось, хотя я на библии могу поклясться, что ничто в ней ни разу не дрогнуло. Она была мертва, как камень.

Ван Деерт поднял малокалиберку и выстрелил в удивившее меня существо.

- Уверен, что попал!

- Я не слышал.

Он перезарядил малокалиберку и опять выстрелил. Но мы не заметили, чтобы эта тварь, в первом приближении- уродливая жаба без глаз и без рта, как-то на это отреагировала. И потом, когда с такого расстояния пуля попадает в плоть, раздается чавкающий звук - все охотники это знают… Удивленный, я присел на корточки, пытаясь рассмотреть неведомое существо. Оно внушало не страх, скорее брезгливость. И что-то в нем действительно происходило. Под полупрозрачной, упругой на вид шкурой расплывались и смешивались серые пятна. От этого казалось, что неведомая тварь вот-вот сменит форму.

- Оборотень! -сказал ван Деерт.

- Нам повезло… За такого зверя любой музей отвалит кучу денег. И в настоящей валюте! Ты встречал в Конго что-нибудь подобное?

- Я всякое встречал…- неопределенно заметил голландец.

- Я заберу оборотня, а ты кончай дела и ступай к «джипу».

- О'кей!-сказал ван Деерт. И вдруг заорал: - Где негр?

Пока мы были заняты оборотнем, негр сбежал. Искать его не имело смысла, и, переглянувшись, мы пошли к машине. Вес оборотня явно не соответствовал размерам. Любой груз подобной формы, но нормального веса в таком положении я бы не удержал. Но этот не дергался, висел себе, как мешок, и я легко бросил его в багажник.

- Он мягкий,- ткнув оборотня пальцем, заметил Буассар.

- Я три раза стрелял в него, в упор,- недоуменно возразил голландец.- Усташ подтвердит.

Я кивнул.

- Пора! - сказал капрал, захлопнув крышку багажника.

Мы полезли в «джип», и вдруг Буассар спросил:

- А немец?

Мы переглянулись.

- Буассар, ван Деерт, Усташ! - приказал капрал.- Прочесать местность!

Вялость, одолевавшая меня, ушла. Раздвигая листву стволом автомата, крикнул:

- Шлесс!

- Шлесс! - раздался в стороне крик Буассара, а потом зычный голос голландца:

- Шлесс!

Неожиданно я пробился на тесную поляну, окруженную стволами, перевитыми, как маскировочной сетью, петлями лиан. Сделав шаг, я инстинктивно почувствовал опасность и бросился в траву. Пули, пущенные из автомата, стригли и осыпали на меня жесткие листья. По звуку я определил, что стреляющий не остановится, пока не выпустит всю обойму.

Так и случилось.

А потом в плечо мне ткнулся подползший голландец.

- Вот сволочь! - выругался он.- Все симбу из окрестных лесов сбегутся на шум.

- О ком ты? - спросил, выглянув из зарослей, Буассар.

- О немце,- пояснил голландец.- Спятил он, что ли? Шлесс!

Ответ поразил нас - Шлесс плакал. Это был самый настоящий плач, в голос, навзрыд… Но когда я хотел пересечь поляну, пуля, выпущенная из пистолета, мягко шлепнула в ствол прямо над моей головой. У меня глаза на лоб от удивления полезли.

- Он спятил,- сказал голландец.- Я видел такое в Индокитае. Когда человек плачет и пытается кого-то убить, это и значит - спятил.

Он откатился в сторону и подтянул к себе автомат.

- Ты его убьешь? - возмутился француз.

- А зачем нам сумасшедший?

- Оставь! Мы еще не знаем, в чем дело.

Пока они переругивались, я ползком добрался до огромного морщинистого дерева, как ковром покрытого эпифитами, и, выпрямившись, глянул туда, где, по моим расчетам, должен был находиться Шлесс.

Неестественно бледный, упершись спиной в дерево, вытянув перед собой длинные ноги в тяжелых армейских башмаках, он сидел метрах в семи от меня, и я видел, как по его худым, покрытым рыжей щетиной щекам скатывались крупные слезы. Иногда он проводил ладонью по лицу, будто пытаясь снять с глаз невидимую паутину.