Артём Яковлев - Три недели в настоящем

Богданов стоял рядом и терпеливо ждал, когда у меня закончится истерика. Потом спокойно протянул мне салфетку. И мягко приказал:

— Рассказывай!

Да, он был прежним полковником, и легко мог отделить зёрна от плевел. Деятельным и властным. И я стал рассказывать:

— Только что, Юрий Маркелович, я перечеркнул самую выдающуюся часть вашей биографии… Но я убеждён, что мир от этого стал лучше. Просто кому-то не повезло…

Я икнул и снова залился идиотским смехом. Полковник только поморщился. Но успокаивать не счёл нужным. Ещё минут пять я пытался приступить к серьёзному разговору. Пока, окончательно разуверившийся во мне Богданов не махнул на меня рукой…

— Я только что был в августе две тысячи сто пятнадцатого года. — наконец смог проговорить я. — Для вас прошла лишь может быть минута, а я там существовал десять долгих часов… Там в будущем есть улица имени Богданова, губернатора области, погибшего в автомобильной аварии… Как говорили, хороший был человек… — я про это вообще не хотел говорить. И снова оказался на грани очередного срыва. Который мне удалось заглушить только нечеловеческим усилием воли. — Так вот, там, в будущем, есть такая организация «Основной комитет по ограничению темпоральной инвариантности», проще — СВ, они стараются контролировать почти все перемещения во времени. Возможно и контролируют, только под контролем или без, близкая история там меняется, как погода… Зато все деньги от этого — в карманах у СВ. Все путешествия — только по их лекалам. И виной этому была та маленькая пластиночка, что лежала здесь на журнальном столике. — глаза Богданова метнулись к столику. Обнаружив отсутствие прибора, он нахмурился, но ничего не сказал. — Я пообещал вернуть эту вещь тем партизанам, в будущее. Возвращаться должны только джампер с детектором. Мир, после изъятия из нынешнего времени детектора, изменится. И эти приборы, вернувшись туда, станут в той вселенной лишь тёмной материей… Чтобы самому не исчезнуть, мне нужно было подбросить джампер в последнюю секунду в воздух… А его поймал майор… Я, действительно, в этом не виноват! И я ему кричал: «Бросай!», но он не бросил…

Я икнул, шмыгнул носом и в кабинете повисла мёртвая тишина. Мне говорить было больше нечего, и я снова хотел истерично хохотать. Над собой и всем этим глупым недоделанным миром… Удерживался от этого с крайним трудом. И полковник в это время молчал. Я, как ни странно, сейчас начал его понимать. И даже сочувствовать. Он только что потерял своего человека в тылу. И непредумышленным виновником был один я. Списать исчезновение майора на какую-то несуществующую машину времени было себе дороже, а других причин, объясняющих это придумать было уже невозможно… Так, что я решил временно принять сейчас сторону Богданова.

— Юрий Маркелович, — в последний раз икнув, сказал я — а может быть стоит посмотреть видеозапись? Сейчас она у вас работает.

Во взгляде Богданова выразилось лёгкое удивление. Откуда я мог знать, что видеозапись включена? Но он снова ничего не сказал.

— Да не расстраивайтесь вы так! Может быть он вернётся. Мало ли кто чего мне сказал!

— Ладно! — вздохнул полковник. — Только сиди на месте. Я сам посмотрю.

Он сел за компьютер и стал колдовать. Звук был умышленно выключен, а монитора мне видно не было, и по лицу полковника я имел возможность только гадать, что там происходит. Сперва его лицо ничего не выражало. Это, наверное, наша беседа или работа медиков. Богданов даже чему-то краем губ улыбнулся. Но вдруг напрягся и уставился на монитор не моргая. Это, наверное, появился мой похититель. Богданов ткнул по клавиатуре и обратился ко мне:

— Валерий Евгеньевич, подойдите!

Я, даже не шевельнувшись, сказал:

— Этот с седыми усами — Арсен Родионович Пушкарёв, заведующий кафедрой релятивистской механики госуниверситета Санкт-Петербурга, правда, в то время уже на пенсии. Прибыл из две тысячи сто пятнадцатого года, — я вздохнул. — чтобы похитить меня. Мы с ним познакомились в день взрыва. Это он мне сказал, что ни один водитель не погибнет… И потом неосторожно подарил тот детектор…

— А у него на руке, значит, джампер?

Я тогда не присматривался к пушкарёвскому джамперу. Я разглядел его позже на своей руке. Тогда же мне это было просто не интересно, потому, что был предельно поражён фактом присутствия этого человека здесь…

— Джампер! — согласился я. — У них сейчас есть функция перемещений и в пространстве. Мы вышли в другом конце города, в канализационном коллекторе…